 |
 |
|
|
Несмотря на то, что еще не истек первый год нового патриаршества, желающих подвести первые итоги нашлось немало. Но всех их, беспорно, превзошли сам Первоиерарх РПЦ МП и руководство Московской епархии, порадовавшие православных людей новой версией приходского устава. Именно новый типовой устав прихода Московской Патриархии и стал наилучшим подведением итогов «нового курса» и эталоном кирилловских реформ.
Приняв 10 октября 2009 года новую версию приходского устава, руководство Московской Патриархии завершило, наконец, масштабную ревизию решений Поместного Собора 1917-18 года, окончательно похоронив самый принцип соборного церковного управления даже на уровне приходской общины. Главнейшим и важнейшим достижением этой поистине революционной ревизии стало то, что приходы остались, а вот прихожане… исчезли. Так сказать, ликвидированы как класс.
В нынешней версии устава предусмотрены такие структуры, как Приходской совет и Приходское собрание, а вот прихожане, православные миряне, там не упоминаются. Присутствуют лишь «совершеннолетние граждане Российской Федерации», исповедующие Православие. Прихожане (от коих, собственно, и происходит понятие «церковный приход») уничтожены как субъект церковного права; бесправие мирян было наконец-то юридически закреплено. Правда, само слово «прихожане» дважды встречается в тексте, но никакого определения оного, а также соответствующего раздела устава (как было ранее) теперь нет.
Для того чтобы у православных «граждан РФ», которые не имеют духовного сана и все-таки присутствуют в обновленной версии прихода, не возникло соблазна как-то поучаствовать в управлении жизнью прихода, новый устав все управление общинной жизнью передал в руки правящего архиерея. Именно он является «высшим руководством» (или, как сказано в тексте, «высшим органом») прихода; он, по собственному усмотрению, назначает все приходское духовенство. Членом Приходского собрания православный гражданин РФ становится в том случае, если соответствующее его прошение утвердит архиерей. Интересно описание требований, которые предъявляются к кандидатам в члены Приходского собрания: это должны быть православные граждане, «регулярно участвующие в совершаемых Приходом богослужениях, достойные по своей приверженности к православию, нравственному облику и жизненному опыту участвовать в решении вопросов деятельности Прихода и не имеющие канонических прещений». Показательна расплывчатость формулировки. Ведь если человек не подвержен никаким каноническим прещениям, то это само по себе уже является аттестацией его как человека нравственного и приверженного Православию. Однако в данном случае канонические критерии заняли показательное последнее место. Совершенно очевидно, что степень нравственной и духовной зрелости будет определяться епископом исключительно субъективно, на основании своих личных предпочтений. Наконец, если даже таким способом нельзя будет дать отвод нежелательной кандидатуре, то всегда можно сослаться на недостаточность «жизненного опыта». Это категория уже совершенно неуловимая. Конечно, сделать ее гораздо более осязаемой было бы просто: установив минимальные сроки регулярного посещения богослужений, и минимальный возраст. Например, лица, регулярно посещающие богослужения на протяжении минимум трех лет, не моложе двадцати пяти, или что-то около того. Однако формулировка оставлена сознательно расплывчатой, очевидно для того, чтобы включение в состав Приходского собрания происходило исключительно и только по принципу: «аще благоволит» Владыка. Наконец, на тот случай, если даже такое Приходское собрание вдруг где-то как-то взбрыкнет, архиерей наделяется правом исключить отдельных или всех его членов разом, назначая на их место новых «по собственному усмотрению».
Однако даже тех мирян, которые могут быть включены в состав Приходского собрания, предполагается держать на дистанции от серьезного участия в управлении приходом. Председателем и Приходского собрания, и Приходского совета по должности является настоятель храма (исключения возможны, опять-таки, по усмотрению правящего епископа). С учетом того, что в Приходское собрание также автоматически включаются все священнослужители прихода, места для неких «граждан РФ», исповедующих Православие, остается там совсем немного.
Трагичность произошедшей приходской революции, ликвидировавшей прихожан как некого «классового врага» духовенства, разумеется, не в том, что кто-то кому-то не даст порулить. В конце концов, те миряне, которым очень хочется рулить в епархиях, этим активно занимаются без всяких прав и уставов. Ведь при архиерейском всевластии для того, чтобы рулить епархией, достаточно рулить правящим епископом. Что нередко, и весьма успешно, делают архиерейские секретари, келейники и шоферы. Проблема, кстати, не нова, она всегда возникает в том случае, когда епископат теряет обратную связь с верующим народом. В частности, было это и в синодальный период. Как справедливо писал протопресвитер Георгий Шавельский о ситуации в предреволюционной Церкви, нередко «вершителем епархиальных дел оказывался секретарь Консистории, ловкий ее член, личный секретарь архиерея или еще кто-либо». Подлинная трагедия современной Русской Православной Церкви открывается в том, что современный епископат РПЦ МП боится абсолютного большинства православных мирян, и не желает иметь с ними ничего общего (не считая, конечно, исполнения треб).
Архиерейский чин и церковное охвостье в лице архиерейских шоферов, келейников и секретарей, сегодня более-менее прочно интегрированы в россиянскую элитку. Они – «свои» для стаи губернаторов, мэров, генералов, бизнесменов и прочих мастеров приватизации. И в церковно-мировоззренческом, вероучительном отношении, и по образу жизни своей этот «верхний этаж» уже давным-давно оторвался от так называемого «рядового» духовенства. «Рядовые» в основном негативно оценивают режим, и готовы активно ему противостоять. Что же касается главенствующих над «рядовыми» «генералов», они властей боятся, и этот их страх весьма понятен. Слишком долгое «соработничество» сначала с властями СССР, а потом с необольшевистским режимом РФ вооружило Кремль порядочным запасом «каналов влияния» на отдельных деятелей в Московской Патриархии. (Тут компромат занимает, надо полагать, не последнее место.) В современной РФ, где реальное количество воцерковленных православных всех юрисдикций едва ли превышает 5 % (а скорее всего, 2,5-3 %), с учетом того, что Московская Патриархия постепенно теряет уважение религиозно индифферентной части общества, устроить масштабные гонения на РПЦ МП было бы не слишком сложно. Как это сделать технически? Режим РФ продемонстрировал это на суздальских храмах Российской Православной Автономной Церкви (РПАЦ) и на владивостокском приходе Русской Православной Церкви за границей (РПЦЗ, «витальевцы»). Сейчас отношение к РПЦ МП прямо противоположное, но это до тех пор, пока «полная лояльность». В случае же утраты оной, власти просто чуть поднимут налоги, проведут ряд аудиторских проверок, Минюст перетряхнет епархиальных делопроизводителей – и на основании ныне действующего законодательства по РФ прокатится волна закрытий храмов, по масштабу своему не уступающая гонениям 30-х гг.
В этой ситуации реально возможны две модели. Первая: собственно церковная и православная. Не теряя времени, нужно немедленно произвести своеобразную каноническую «зачистку» епископата и окружающих их «высших эшелонов» от откровенного отребья. Затем восстановить институты Поместного Собора (ежегодного), дееспособные Епархиальные съезды и выборные Епархиальные Советы. Все это, несомненно, приведет к существенному оздоровлению церковной жизни. В этом случае, необходимая христианская оппозиционность Церкви государству, истребляющему свой народ (например, посредством абортов), хотя и вызовет «наезды» со стороны Кремля, но не будет катастрофичной. Увидев, что священноначалие искренне борется за Православие, очень многие люди с радостью поддержат его в противостоянии кремлевскому голему. Удары будут сильными, но их можно будет перенести. В перспективе, после неизбежного и исторически весьма близкого падения режима, это открыло бы путь к подлинному православному возрождению России.
Однако этот вариант, спасительный для РПЦ МП, губителен для поименованных «генералов». Ибо они тотально лишаются режимных вкусностей. Поэтому была выбрана вторая модель: максимальное сращивание с нынешним россиянским режимом. Закваска образца 1927 года: «ваши радости – наши радости». Структура МП здесь в основном копирует действия властей, и симметрично государственной вертикали выстраивается вертикаль церковная. И в том, и в другом случае верхи боятся народа, и стремятся от него отгородиться, накладывая свою руку на все рычаги реальной власти. Такая структура идеально подходит для «верхнего эшелона» МП, так как исключает возможность гонений на сам этот эшелон, и сохраняет и увеличивает его привилегии и благосостояние. Недостатком же является то, что строительство такой вертикали дискредитирует Православную Церковь в глазах религиозно не определившейся части общества, и разрушает органическое церковное единство всех уровней иерархии. А после падения путинско-медведевского режима, ко всему прочему, подставляет под удар всю РПЦ МП. Коротко говоря, это катастрофа в стратегической перспективе в обмен на нямочки сегодня – для тех, кого протопресвитер Шавельский ласково наименовал «несытыми скотами».
Естественно, в этой ситуации между «генералами» и большинством мирян возникает не только социально-бытовая пропасть, но и жесткое мировоззренческое противостояние. А если учесть, что, в отличие от римокатолической церкви, в Православии всегда хранителем истинного учения считалось не только духовенство, но вся церковная полнота, в том числе и миряне – противостояние начинает выглядеть пугающе. В этом отношении, показательна ситуация с довольно-таки качественно отработанным «наездом» на Боголюбский монастырь и лично архимандрита Петра (Кучера). Ох, и хотели его съесть, да не решились! И именно потому, что за ним – хорошим ли, плохим ли, сейчас речь не об этом – действительно мощная поддержка православных мирян. Потому клацнули челюсти, но пока только в воздухе.
Вот для того, чтобы обезопасить себя от этой силы – православных мирян, и нужен новый, революционный для Русской Церкви приходской устав. Все эти миряне, от которых, так сказать, одни только неприятности, ликвидированы «как класс». В руках архиерея – властная вертикаль, которой он, как «жезлом железным», может пасти стада крепостных «попишек» (прозвище «рядового» духовенства, бытовавшее еще в XIX веке). Православные же, не имеющие сана, вообще превращены в неких безликих «граждан РФ», которые должны приходить в храм как в своеобразный магазин духовных услуг.
Таков печальный итог первого года нового патриаршества – итог, который подвел сам Патриарх Кирилл! Мне не дано знать, является ли эта его политика следствием его собственных идей и предпочтений, или он всего лишь плывет по течению, являясь заложником той очень непростой системы, которая зародилась летом 1927 года. В конце концов, в данном вопросе это не так важно. Важно другое: создание церковной вертикали, сопряженное с этим уничтожение принципов соборного управления (в том числе и выборности духовенства, освященной всей церковной традицией от времен апостольских до Русского Поместного Собора 1917-18 годов), является одной из значимых вех своеобразной церковной революции. В отсветах которой будущее РПЦ МП выглядит туманным и безрадостным.
Димитрий Саввин