Слово "империя" почему-то априори воспринимается как что-то если не отрицательное, то напористо-агрессивное, - говорил он же в 2007 году, когда заигрывал с левыми и националистами. - Для меня оно подразумевает совершенно другое — общность, простую, человеческую общность, без всякого мессианства. И проектантства. Баку, где я родился, был, в отличие от Еревана и Тбилиси, абсолютно русским по духу, школьному образованию, по языку на улицах. В 90-х годах я переживал распад своей страны. Во многом это можно сравнивать с переживаниями французов, которые родились в Алжире, англичанами, которые родились в Индии. Спасает одно — я жил в стране, столица которой была Москва, и сейчас живу в стране, столица которой Москва. Но вот сейчас возникла сильнейшая угроза дальнейшего распада. Сейчас все не возрождается – какая там "пятая империя", – а разрушается... Вместо того чтобы выстраивать какую-то идею, может быть даже имперскую по сути (я не боюсь этого слова!), мы рискуем оказаться в ситуации, когда по факту экономической нашей отсталости, несостоятельности и отсутствия стратегического проекта Россия начнет снова распадаться.