Прежде всего, конечно, моему оппоненту хочется доказать, что в европейских странах коллаборационистов было много больше, чем в России. Последнее действительно весело: «Возьмём демократичнейшую Францию… эта прекрасная страна дала Рейху около 200 тысяч солдат, главным образом призванных в вермахт с территории приграничных провинций Эльзаса и Лотарингии…». Вот тут, как говорится, попридержите лошадок! Во-первых, солдаты из Эльзаса и Лотарингии (около 130,000) были мобилизованы – это отнюдь не одни только добровольцы. Во-вторых – и это самое интересное – коллаборационизм, как таковой, подразумевает сотрудничество населения оккупированных территорий с оккупантами. Но Эльзас и Лотарингия – это земли, чья государственная принадлежность является исторически спорной. На протяжении всего средневековья они переходили то к Франции, то к Священной Римской Империи германской нации. Наконец, по итогам франко-прусской войны в 1871 г. Эльзас и Лотарингия отошли Германии, и были в ее составе до 1918 г., когда их отдали Франции. А в 1940 г., после своей победы, немцы торжественно возвратили Эльзас-Лотарингию в состав Рейха; оккупированными эти земли не считались. Понятно, что у де Голля не сей счет было иное мнение, но это уже вопрос политической игры, ибо и де-факто, и де-юре эти территории, пробывшие лишь 22 года в составе Франции, были вновь присоединены к Германии. Так что тут каждый может считать, как ему нравится – плохие эльзасские французы «коллаборировали» с немцами в 1940-1944 гг., или плохие эльзасские немцы делали тоже самое в 1918-1940 гг., и далее с 1944 г. по сей день.