Новое поколение писателей врывается в литературу с книгами, которые, быть может, не на слуху у миллионов, но, по крайней мере, затрагивают каждого и, без всякого пафоса, обязательны для чтения. Писательское слово всегда было и остается пророческим. Писатель – не только творец слова, историй, замечательный рассказчик. В писательской душе миллион страт, в каждой из которых скрыты непостижимые случайному прохожему искренние забота, сострадание, гуманизм, милосердие, в конце концов, негласная ответственность за судьбу родного Отечества. Не кто иной, как писатель может ответить на вопросы о смысле жизни и не удивительно, что в петербургской галерее «Квартира Алексея Сергиенко» десятки людей пришли на литературный вечер прозаиков Германа Садулаева и Сергея Шаргунова.

Шаргунов и Садулаев наравне с писателями Прилепиным, Сенчиным, Гуцко создают не простую беллетристику. Со страниц первых лирических романов молодых авторов, обласканных прессой и литературными премиями, кровью льется новорожденная Россия, со своими плюсами и минусами, всенародным опьянением, безудержным желанием потреблять и редким человеколюбием. Писатели в меньшей степени интересуются собой, и даже, когда повествование идет от первого лица, все равно центром рассказов, повестей, романов становится окружающая главного героя природа, а внутреннее «я» отступает в тень.

Садулаев и Шаргунов порой гротескно, порой серьезно выписывают своего героя, за лирической маской которого скрывается взрослеющий человек, через витиеватость стиха сигнализирующий поколению сегодняшних двенадцатилетних приближающуюся опасность, где жертвой числится не человек, а целая страна. Трагедия страны не за горами, проходит рефреном в романах «Птичий грипп» и «Таблетка».

Герман Садулаев, конечно же, лукавит, когда говорит, что его испортили щебетом, с детства доказывая, что он слишком умный. Шестнадцатилетним мальчиком Садулаев, родившейся в селе Шали Чеченской республики, приехал в дождливый Петербург и без блата, взяток поступил на самый престижный юридический факультет Петербургского Университета. Первая и вторая чеченские войны прошли вдали от писателя, но оставили отчетливый рубец в его душе. Словно отравленный зарядом тока, отвлекаясь от чтения прозы, Герман срывался в негодовании: «Письменных столов и книжных шкафов в Чечне не существует как класса». В республике можно найти любую мебель, лучшего качества, лишь бы были деньги платить за удовольствие, а книжные магазины можно пересчитать по пальцам одной руки. «Чеченцы говорят: зачем нам книги? У нас есть книга, - рассказывает Садулаев и добавляет: - И эта книга священный Коран».

Чеченскую тему, которая витала в широкой гостиной, наполненной под завязкой людьми, невольно продолжил Шаргунов. «Есть ли в Чечне интеллигенция?» - спросил моложавый офисный клерк в покладистом костюме. «Есть», - сказал Шаргунов и рассказал, как посещал Чечню, жил у учителя русского языка, который прошел через издевательства, унижения, смерть сына и остался верен русской литературе. А в другой свой приезд в республику избежал кровавой расправы цитированием стихов чеченского барда Тимура Муцураева. На что Садулаев не мог не заметить, что Муцураев очень паршивый поэт. И в рассказе «Пошлость», оконченном Шаргуновым накануне вечера, то и дело проскальзывают разговоры о горячих чеченцах, хотя речь в рассказе шла о случайной парижской близости молодого художника из России и французской девушки Люси.

Сергей Шаргунов поделился историями о своих поездках по стране. «Надеюсь, вас не прикроют», - пошутил писатель, вспомнив недельной давности историю, когда после приезда литератора в Северодвинск работы лишился литературный критик Андрей Рудалев, по чьему приглашению Сергей посетил город. «Сегодня лишены актуальности партии, движения, организации. России нужны личности», - считает Шаргунов и, вторя Садулаеву, советует не раболепствовать.

С литературой в Петербурге более-менее все хорошо, считают писатели. Плохо в регионах. «В Ярославле закрывают книжный магазин, - рассказал Шаргунов. – На его месте откроют очередной ювелирный». По мнению прозаика ситуация с провинциальным книжным иллюстрирует целиком Россию, когда материальная выгода, сиюминутный заработок важнее духовной составляющей страны. «Литература всегда была в центре жизни России. Без литературы нет России», - с печалью в голосе обреченно полагает Сергей, сын православного священника.

Вечер длился более двух часов. Постоянные вопросы, словесные стычки, перебивки чтением рассказов. Окончил встречу Герман Садулаев лирическим произведением из книги «Радио Fuck». Тихий, мягкий, плывучий голос писателя заставил замереть на минуты гостей. Одна девушка всплакнула и, надевая легкую курточку, заметила автору: «Современная проза – это эхо сердца». Садулаев дернул головой, но ничего не ответил.

Павел Смоляк