Жизнь становится лучше и краше. С изначальной сойдя колеи, в День единства движение «Наши» марширует под ником «Свои». Эта акция с виду безвредна, но, как водится, вдохновлена перехватом известного бренда: «Русский марш» называлась она. Уж такая случилась эпоха: занимается властный режим перехватом лежащего плохо. Все мы, граждане, плохо лежим. Вот и «Наши» — для правильной цели, ради истины, правды, добра — «Русским маршем» пройти захотели; ксенофобы вскричали: «Ура!» Неужели нацистам по-русски, идеологам белой кости, кто-нибудь на Васильевском спуске «Русский марш» разрешил провести? Призадумались те, кто постарше, из двуглавой кремлевской семьи, отказались от русского марша и назвали колонну «Свои». Майки сделали, выдали знаки… И возглавили эту орду Галустян, Бондарчук, Канделаки и Хаматова в первом ряду.

Вот же кризис! Бандитов в монашек превращает без всяких помех. То делились на наших-ненаших, то «своими» обмазали всех. В честь чего это шествие, кстати, — «Я татарин», «Башкирка», «Еврей»… Для кого это бурное party на родной Бережковской моей, и с чего бы нам всем собираться в этот день, покидая дома? Для меня эта истина, братцы, разумеется как-то сама. Не ходите вы, братцы, ей-богу, в эту среду на эту байду и не верьте казенному слогу. Сам я тоже туда не пойду. Всем известно, что любят злодеи — дабы выглядеть чище-святей, — прислониться к бесспорной идее: дружбе наций, защите детей, или Родине петь дифирамбы, или нищему милость творить… Мы, конечно, свои, но не вам бы, ах, не вам бы о том говорить! Все мы в общей кантуемся Раше, перемешаны наши слои, все свои, — но движение «Наши» мне, простите, никак не свои. В нашей плотно заваренной каше, в необъятном родном шапито все, к чему прикасаются «Наши», превращается черт-те во что. Негодяя, лакея и труса, будь он с виду почти голубок, — изначальным отсутствием вкуса отличает, как правило, Бог. Если скажут медийные лица, собираясь под нашенский флаг, что верна умноженья таблица, — я подумаю: что-то не так! Сразу ясно, что строится стенка лицемерия, фальши, вранья… «Добрый день!» — говорит Якеменко. «Нет, недобрый», — подумаю я.

Туго верится в светлые дали. Ведь реальность теперь какова?  Все права мы торжественно сдали, и в разгаре борьба за слова. Как когда-то писал Донелайтис*, люди летом не те, что зимой. Вон Сурков говорит: «Обновляйтесь». Ах ты, Господи, Боже ты мой! Как у наших меняются кожи, как покрасился правящий класс! Ведь Гонтмахер и Юргенс за то же чуть не в Троцких ходили у вас. Как люблю эту гибкую власть я, как мне сладко сигналы ловить! Разве можно при вас обновляться? Прежде следует вас обновить. Обновленье, бессмертные боги! До того уже нас развезло: президенту приходится в блоге признавать, что репрессии — зло… Сущий праздник у нас в околотке: демократия, значит, жива… Есть слова. Но не эти бы глотки говорили нам эти слова.

Мне не жаль демократии. К черту. К этим выборам в нашем краю я еще равнодушней, чем к спорту, и с рожденья на этом стою. Мне и бизнес, товарищи, по фиг. Мне была бы здорова семья, и бумага, и ручка, и штофик, и страна за окошком своя. И за телик не слишком обидно: ведь не прессой Россия жива.

Но не смей, безголовая гидра, перехватывать наши слова.

Дмитрий Быков

По материалам «Новой газеты»