 |
 |
|
|
По всей Юго-Восточной Украине народ сегодня требует оружия, действия, а областное руководство - губернаторы, мэры и депутаты - везде его предаёт, прячется, выжидает и пытается втихую договориться с новыми киевскими властями. В свете нежелания «слуг народа» регионов, взорвавшихся многотысячными пророссийскими митингами, ставить вопрос о независимости своих областей на референдум, особый интерес приобретает наш постсоветский опыт «разруливания» подобных ситуаций.
Легендарный пророссийский полевой командир в Таджикистане в начале 1990-х годов Сангак Сафаров сумел заставить руководство Кулябской области, которое пыталось отсидеться, помогать народу воевать против исламистов. Действовал он крайне жёстко, поставив всех перед выбором: кто не с нами, тот против нас. А тот, кто против, не имел право на жизнь.
Один из эпизодов народного восстания в Таджикистане – убийство председателя Кулябского облисполкома Джиенхона Ризоева. Именно так Сангак сумел заставить всё руководство области его поддержать на деле, а не только на словах.
О действующих лицах этой драмы.
Сангак Сафаров был вором в законе. Три судимости – грабёж, попытка угона машины и убийство, плюс 6 лет за организацию мятежа в тюрьме. Итого – 23 года в заключении. Возглавил народное восстание в Таджикистане против исламистов, в защиту русских, за восстановлении Советской власти. Ненавидел мулл, его отряды их истребляли, а мечети закрывали. Восставшие шли в бой под красными флагами. На время описываемых событий ему было 63 года.
Джиенхон Ризоев родился в кишлаке Дашти Джум Хатлонской области. Окончив учебу, поступил в университет. Выбрал профессию юриста. Джиенхон был первым в Кулябской области, который окончил юридический факультет университета и Академию МВД СССР с красными дипломами. С 1987 по 1988 года Джиенхон Ризоев был начальником третьего областного управления по особо важным преступлениям. С 1989 по 1991 года он был оперативным представителем по линии БХСС ОВД города Куляба. Потом - начальником областного УВД по особо важным преступлениям в Кулябской области. Далее до самой смерти - председателем Кулябского облисполкома.
Ученик и телохранитель председателя Кулябского облисполкома Д. Ризоева Толиб Одинаев, бывший начальник УБОП УВД Хатлонской области, рассказывает, каким был последний день его жизни:
"Это было 27 октября 1992 году, утром. Когда мы ехали, он повернул машину в сторону Курган-тюбе. По дороге он сказал, что мы должны увидеть, чем занимаются боевики. Так мы прибыли в город Калининабад (ныне Сарбанд). Штаб народного фронта Курган-тюбе был в этом городе, и мы повернули в сторону штаба. В штабе из членов народного фронта мы никого не нашли. Д. Ризоев приказал двигаться дальше. Когда мы выезжали из города, заметили в воздухе вертолет, который собирался садиться. По приказу Д. Ризоева мы повернули машину в сторону посадки вертолета. Там мы встретили полевых командиров Курган-тюбе Файзали Саидова, Якуба Салимова и Сангака Сафарова. Ризоев представил себя боевикам, пояснив, что является председателем Кулябского облисполкома. "Хочу с вами быть в контакте, побольше узнать о ваших успехах и неудачах. Как председатель Кулябского облисполкома, может, смогу вам помочь".
Потом Ф. Саидов сказал: "Если вы, Ризоев, председатель облисполкома и представитель хукумата, то почему мы сами покупаем оружие и боеприпасы? Где ваша денежная помощь, на которую мы купили бы оружие?". Тогда Ризоев ответил, что они помогают боевикам народного фронта деньгами и другими видами помощи, насколько это возможно. "Но мы сегодня не знаем о ваших успехах, какие у вас достижения, - сказал Ризоев. – Мы даже не в курсе, чем вы здесь занимаетесь". После ответа Ризоева Ф. Саидов поднялся с места, вытащил из кобуры свой пистолет, и, отойдя немного в сторону от нас, начал стрелять по бутылкам. Сангак тоже встал с места и сказал, обращаясь к Ризоеву: "Вы отправили в отставку бывшего председателя облисполкома и получили должность председателя облисполкома. Рустама Абдурахимова вы отправили в Душанбе". Дж. Ризоев спокойно ответил, что на данный момент в Кулябе и Курган-тюбе функционируют несколько отдельных боевых групп. "Каждая эта группа называет себя независимой, - сказал он. - Рустам Абдурахимов сам был лидером-боевиком, и он сам уехал в Душанбе, я его туда не отправлял. И меня он не слушал, и не будет слушать. Вот, к примеру, если сейчас я вам дам приказ, то вы, как командир народного фронта, этот приказ будете выполнять?". Сангак ответил, что никогда. Ризоев в ответ сказал - "Вот видите, а еще меня считаете виновным в смерти Р. Абдурахимова". Сангак, поняв правоту Ризоева, перевел разговор на другую тему.
- Если вы действительно мужик, - сказал он Ризоеву, - берите тогда автомат и воюйте на передовой линии фронта.
- Я не против, но только с одним условием, что вы тоже возьмете оружие и будете рядом со мной воевать.
От этого ответа Сангаку стало немножко не по себе, и больше он не сказал ни слова. Так прошло полчаса. Ризоев перелистывал газеты на столе. Сангак возобновил беседу, теперь уже в доброжелательном тоне: "Что было до этого, все прошло, все в прошлом. Для нормализации обстановки в республике и ее процветания вместе будем работать". Мы все присутствующие подумали, что все обошлось. В это время Ф. Саидов так же стрелял из пистолета по бутылкам. Сангак, сидевший рядом с Джиенхоном, встал с места, вытащил пистолет из кобуры и, обратившись к Ф. Саидову со словами "смотрите, как нужно точно стрелять в мишень" направил его прямо в грудную клетку Ризоева и выстрелил. После первого выстрела Ризоев еще был живым, и он тоже вытащил пистолет из кармана, чтобы сделать ответный выстрел. Может быть, этого и ожидал Сангак, и со словами "я знаю, что Ризоев за человек" выстрелил ему в лоб".
Алексей Рафалович