 |
 |
|
|
До недавних пор считалось, что евроатлантический мир чает ухода Путина как манны небесной, и кто бы ни заменил Путина, это будет замечательно и хорошо: вырастут российские рынки в этот момент, начнут сниматься санкции, и так далее. - Рассуждает писатель Станислав Белковский на "Эхе Москвы". - Но недавно стало известно, что оказывается, в администрации Байдена, а может быть и на уровне самого старика Байдена, «старика» в хорошем смысле, поскольку старости нет, — уже считают, что неизвестно, а может быть на смену Путину придут менее умеренные, менее взвешенные и сбалансированные, которые возможности России вредить окружающему миру будут использовать менее корректно.
М.Майерс ― Это находит отзыв вашей системе координат, в вашей душе – такая точка зрения?
С.Белковский ― Я бы попытался избрать путь сепаратизма, не запрещенного российской Конституцией. Я хочу отделить себя от Путина, и выстраивать свою жизнь и судьбу так, что мне неважно, президент он, или нет. Собственно, всех к этому призываю, хотя понимаю, насколько это сложно после того, как мы этого кумира соорудили себе сами.
М.Майерс ― Это швейцарский след, он так обаял Байдена в процессе этих суток?
С.Белковский ― Они психологически очень близки.
М.Майерс ― Серьёзно?
С.Белковский ― Да. В отличие от Путина и Обамы, даже Путина и Трампа, какими бы симпатиями они ни обменивались заочно. Путин и Трамп разные очень люди. А Путин и Байден это то, что по психологической классификации, типологии Дэвида Кейрси, это эпиметей: человек, крепкий задним умом, защитник, хранитель традиций, человек, которому абсолютно чужды эволюционные свершения, который охраняет то, что у него есть.
Ну, мы видим, что Байден несколько десятилетий сидел в Сенате, за это время он потерял почти всю свою семью, что не повлияло никак на его карьеру. И потом становится человеком долга, на которого сваливается его бремя, как и на Путина. Путин же не стремился быть президентом России, и в той когорте, которая окружала Ельцина и семью Ельцина в конце 90-х, он был единственным, который не рвался. Все остальные рвались и не стали президентами. А он не рвался и стал.
То же самое и Байден. Он стал вице-президентом при Обаме, и когда им был, у него даже не было мысли, что он очевидный кандидат от Демократической партии, это как-то само собой получилось, как и с Путиным в 1999-2000 гг. – так вышло. Других не оказалось. Потому что Демократическая партия была расколота между левыми и вашингтонским истэблишментом, и компромиссным кандидатом здесь мог быть только Байден. Потому что ни более типичный представитель правого крыла, ни типичный представитель левого, не удовлетворял партию в целом. А Байден мог консолидировать всю анти-трампистскую энергию Америки образца и уровня 2020 года.
Поэтому они в чем-то глубинно очень близки. Кроме того, Путин вообще любит людей, которым он может приписывать образ отца. Таким был Герхард Шредер для него – он не мальчик на побегушках для него, как многие думают, наоборот, Шредер скорее старший товарищ для Путина. Таким был и Сильвио Берлускони, который тоже свои определённые представления о предмете и жизненные стандарты привнес.
М.Майерс ― А Ельцин был таким человеком, отцом?
С.Белковский ― Конечно, абсолютно.
М.Майерс ― И в психологическом смысле и в политическом?
С.Белковский ― И в политическом, и в психологическом. Такими же чертами он наделил отчасти и Байдена, а поскольку для Путина личное важнее политического, — он же не политик, который с детства воспитывается в вере в институты, в какие-то политические закономерности. Это играет роль, даже если Путин об этом не говорит вслух – потому как мольеровский герой говорил прозой всю жизнь, сам того не зная. Это необязательно должно быть реализовано Путиным, но по разным косвенным признакам мы видим, как он доволен Байденом.
М.Майерс ― Кто бы мог подумать?
С.Белковский ― Все кричали, что Байден придет на жуткой анти-Путинской волне и яростной ноте. А оптом была история с Путиным-«убийцей» и отзывом посла российского и фактически высылкой американского из Москвы. А вот видите – все как-то потом получилось наоборот.
М.Майерс ― А сейчас вы видите логику в том, как развиваются российско-американские отношения?
С.Белковский ― Безусловно.
М.Майерс ― Параллельно у нас есть санкции.
С.Белковский ― Они, безусловно, люди разных ценностей. Байден абсолютно классический американский политик-институцианалист, Путин классический русский царь. И с точки зрения ценностей это очень далеко друг от друга.
Психологически именно, на уровне психологии бессознательного, это то, о чем не скажешь словами, как сказал классик. В этом смысле они могут быть близки. Но концепция отношений очень понятна мне – это «Стояние на Угре». То есть, для США важно заключить перемирие с Россией в гибридной войне, чтобы не было никакого активного вмешательства в американские дела, хакерских атак, взрывов, пожаров и терактов.
А дальше их позиции совпадают — помните анекдот про Рабиновича и коммунистов, когда Рабинович хочет, чтобы коммунисты лежали в земле, а коммунисты хотят, чтобы Рабинович лежал в земле – это маленькое разногласие по земельному вопросу.
Вот оно разделяет Путина и Байдена. Путин считает, что в этом «стоянии на Угре» мы перестоим Америку, потому что она развалится в силу внутренних противоречий, как он говорит, повторяемых ошибок Советского Союза периода последних песен. Байден считает ровно обратное, что в силу изоляции и самоизоляции Россия сама перезревшим плодом упадет к американским ногам через 10 лет, — а почему бы ему и не подождать эти 10 лет? Конечно, за эти 10 лет будет не очень хорошо с многонациональным народом РФ, — но кого беспокоит многонациональный народ?
Комментарий "АПН Северо-Запад": Ранее бывший помощник Путина Андрей Илларионов рассказывал, как его экс-шеф с Байденом замечательно спелись. Ну и мы отмечали, что ВВП обличил собственных пропагандистов, потешавшихся над байденовской деменцией. Так что любовь - не любовь, а слухи о непримиримой вражде путинского Кремля с Вашингтонским обкомом сильно преувеличены.