Против представителей «Другой России» Андрея Дмитриева, Андрея Песоцкого и других 25 октября было возбуждено уголовное дело по статье 282 часть 2 УК РФ. Их обвиняют в создании экстремистского сообщества. О возбуждении уголовного дела стало известно аккурат после очередной акции в защиту Конституции 31 октября, когда главных фигурантов задержали и осудили за участие в несанкционированном митинге, а в их квартирах были проведены обыски. «АПН Северо-Запад» опросил представителей оппозиции и известных адвокатов, что они думают об этом деле и как оценивают перспективы обвиняемых. 

Добавим, что 14 ноября в 14.00 на Пионерской площади у памятника Грибоедову в Санкт-Петербурге состоится акция против политических репрессий в отношении оппозиционеров.

Дмитрий Аграновский, адвокат

Это дело чистой воды политическое. Само существование 282-й статьи, на мой взгляд, - это просто позор для демократического государства. Не знаю, каким будет решение российского суда, но в Европейском суде для обвиняемых перспективы отличные. Я бы советовал ребятам написать письмо президенту Дмитрию Медведеву. Сейчас для этого настало самое время. Политическая ситуация меняется прямо на глазах. Но вопрос - сажать или не сажать – остается политическим, а не правовым. Я считаю, что подобного рода процессы должны быть исключены из судебной практики. Это не только мнение. Сейчас видные правозащитники написали открытое письмо с требованием отменить практику расширительного толкования понятия «экстремизм», потому что у нас экстремизмом можно назвать что угодно.

Олег Нилов, депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга, лидер фракции «Справедливая Россия»

Репрессии – это следующий шаг, но и нынешние действия властей, без сомнения, слишком жесткие, судя по тому, какое внимание уделяется сопровождению и задержаниям несогласных. Это если не главный приоритет, то, по крайней мере, один из ведущих. На борьбу  выделены огромные средства, силы, следователи занимаются этим вопросом (борьбой с несогласными) в постоянном режиме и под грифом особо важно. Это факт. К сожалению, по непонятным для меня причинам таким же вниманием и такой же опекой почему-то не пользуются злостные преступники, наркодиллеры, которые ежегодно убивают сотни тысяч людей. Вот это действительно страшная угроза. Где «жемчужные прапорщики», которые бьют по голове наркоторговцев? Если бы борьба велась с тем же напором и с наркоторговцами, к примеру, я, может быть, иначе бы относился к прессингу несогласных. Но пока я вижу, что силы тратятся на что угодно, кроме борьбы с реальной угрозой государству и гражданам.

Алексей Ковалев, депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга

Ковалев, «Справедливая Россия»

Совершенно непонятно, на чем основывают свою позицию правоохранительные органы. Такое резонансное дело расследуется, а совсем не освещается в СМИ. Что же в нем такого секретного? Государственная тайна, что ли? Люди должны знать, почему  это происходит, почему политических активистов обвинили в экстремизме. Если есть документы, материалы, свидетельствующие о реальных деяниях, это должно быть известно всем. Но поскольку следствие предпочитает молчать и секретить, я предполагаю, что у них нет надежных доказательств, чтобы обвинить людей в экстремизме. Любое проявление экстремизма должно вызывать общественный резонанс. Например, избиение с националистическим лозунгами или подрыв Макдональдса. Тут же полная тишина, ни одного проявления экстремизма нет.

Юрий Шмидт, адвокат

Я знаком с деятельность «Другой России», ее петербургского отделения и этих ребят. Никакого экстремизма в их действиях я не вижу. Знаю, что они вызывают большое раздражение у власти, поскольку являются сторонниками активной тактики, иногда, может быть, связанной нарушением общественного порядка, но, тем не менее, лишенной всяких признаков экстремизма. Особенно если иметь в виду то его определение, которое содержится в законе. Это мое мнение. Добавлю, что статью об экстремизме  ввели в Уголовный кодекс совсем недавно не для того, чтобы она была «мертвой», а чтобы применяться ее. Причем, и это не вызывает сомнений, в отношении конкретных людей. Что раньше могли предъявить этим ребятам правоохранительные органы? Нарушения в рамках административного кодекса, сопротивление сотрудникам милиции? Наказывать их жестко не было возможности. А теперь для этого есть простая резиновая статья и нет проблемы в том, чтобы объявить экстремизмом все, что хочется таковым объявить.

Илья Яшин, член бюро федерального политсовета «Солидарности»

Я вижу в этом деле расправу над политическими оппонентами. Нацболы - одни из самых радикальных противников власти. Они знают не понаслышке, что такое прессинг. Практика показывает, что за оппозиционеров взялись всерьез. Я все-таки надеюсь, что дело развалится или ребятам дадут условные сроки. Желаю им терпения, выдержки и мужества.

Виктор Тюлькин, лидер РКРП-РПК

Уже не первый раз представителей различных организаций пытаются представить как экстремистов. На самом деле в абсолютном большинстве случаев речь идет о том, что администрации городов и районов препятствуют реализации конституционных прав граждан. Часто это выражается в необоснованных отказах в проведении митингов, шествий. Это вызывает протест у людей, который связан еще и с тем, что власти оскорбляют в изощренной иезуитской форме их достоинство. Так что экстремизмом пахнет, скорее, со стороны властей.