 |
|
| ГЛАВНАЯ |  |
НОВОСТИ | |
ПУБЛИКАЦИИ | |
МНЕНИЯ | |
АВТОРЫ | |
ТЕМЫ |
| Понедельник, 25 ноября 2024 | » Расширенный поиск |
 Записки адвоката Беляка. Часть 26
Лимонов в Октябре
Продолжение. Части 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25 Мы давно собирались с Лимоновым съездить вместе на машине в Питер. Прокатиться с ветерком на мощном BMW по дороге "первого русского революционера" Радищева, останавливаясь у придорожных кафе, беспечно болтая и глазея по сторонам, где мало что изменилось с советских времен - милое дело! Ну, в общем, хотели вспомнить наши прошлые путешествия в Харьков и снова ощутить всю прелесть дорожных приключений. Но этим планам постоянно что-то мешало осуществиться. Однако летом 2012 года я твердо пообещал Эдуарду, что мы непременно отправимся в такое путешествие. И сделаем это, как только его вызовут в Выборгский районный суд Санкт-Петербурга в качестве свидетеля. Там, в Питере, незадолго перед этим, начался так называемый "процесс 12-ти" (над двенадцатью активистами "Другой России", обвиненными в продолжении деятельности запрещенной Национал-большевистской партии), и Лимонов сам хотел выступить на суде в защиту своих товарищей. В сентябре руководитель питерского отделения "Другой России" и один из подсудимых по тому делу Андрей Дмитриев сообщил Лимонову, что его ждут в суде 5-го октября. В этот момент я находился в Испании, развлекаясь, от нечего делать, созданием виртуальной (но воспринятой многими всерьёз) Партии сибаритов, "программные положения" которой вместе с "хроникой партийной жизни" периодически публикуемые в Facebook и в ЖЖ, веселили моих друзей и знакомых. "Эй, сибарит, приветствую тебя! Ты не отказался еще от планов съездить со мной в Питер?" - Позвонил мне Лимонов. Нет, я не отказался. К тому же, в октябре в Зеленограде должен был начаться один судебный процесс, в котором мне предстояло участвовать, поэтому я полетел в Москву. А когда Лимонов и трое его ребят утром 4-го октября забрались в мою машину, чтобы ехать в Питер, первое, что я услышал от них, это сибаритское приветствие: "Хорошо, когда хорошо!" Они произнесли его дружным хором, смеясь, и в таком приподнятом настроении мы и отправились в наше путешествие. В качестве презента я привез Эдуарду бутылку Hennessy, купленную мною в последний момент в испанском аэропорту, и он к ней приложился на первой же остановке у автозаправочной станции. "За нас!.." Я бы, конечно, тоже выпил, но так соскучился за пару месяцев по своему "бумеру", что не мог оторваться от руля и не уступил его никому до самого Питера. Мы быстро оставили позади себя Московскую область, находившуюся в зоне дождей. Дальше, на северо-запад, трасса была сухой, так что ехать по ней без заторов и обычных здесь в ненастную погоду многокилометровых пробок было - одно удовольствие. На этот раз, в отличие от прежних наших с Лимоновым путешествий, музыку в машине мы почти не слушали, радио - тоже. Нам хватало разговоров: я рассказывал о своём пребывании в Испании, Лимонов делился местными новостями. Как всегда, мы вспоминали о прошлом, говорили о политике, детях, девках, искусстве. Когда разговор случайно коснулся советской поэзии 20-х - 30-х годов (возможно, этому способствовали обветшалые образцы сталинской архитекторы, мимо которых мы стремительно проносились) Эдуард, отхлебнув из бутылки коньяка, начал читать стихи Осипа Мандельштама. А прочитав пару из них, восторженно резюмировал: "Гениально!" Потом с не меньшим восторгом он прочёл стихи поэта-конструктивиста Ильи Сельвинского из его знаменитой "Улялаевщины": Улялаев був такiй - выверчено вiкo,
"А, каково? - восхищенно спросил он. - Блестящая поэзия! Стихи - пиз…ц!" Да, я готов был разделить его восторг: от этих слов пахло махоркой, чесноком и конской упряжью. В детстве я чуть ли не каждое лето проводил у деда и бабушки в Бердянске Запорожской области. Мой дед, отставной полковник Советской Армии, когда-то, в конце 20-х годов, начинал службу именно здесь, и сюда же вернулся, уйдя в отставку. Он прожил длинную жизнь и умер, проклиная Горбачёва, повинного, как он считал, в развале СССР. А бабушка, уроженка этих мест, девочкой-подростком неоднократно видела батьку Махно и сохранила о нем, как ни странно, очень хорошие воспоминания. Наслушавшись бабушкиных рассказов, я гонял белобрысым мальчишкой по окрестным полям, оврагам и степным дорогам на велосипеде, представляя себя на лихом коне и распевая во все горло "махновскую" песню из фильма "Александр Пархоменко" с припевом: "Любо, братцы, любо..." Нет, мне, конечно, нравились и веселые красноармейцы с их песней про Лизавету, но все равно, тайные мои симпатии были на стороне загадочных махновцев с их волнующей душу песней про атамана. Вот и Лимонов от поэзии Ильи Сельвинского (которая, на мой взгляд, оказала существенное влияние на раннюю поэзию самого Лимонова) перешел к стихам своего тезки - Эдуарда Багрицкого, признавшись, что это один из любимых его поэтов того периода. "У Багрицкого все стихи замечательные. Ну, а поэма "Дума про Опонаса" - просто шедевр!" И Лимонов наизусть, немного сбиваясь, вспоминая строку за строкой, начал читать: В нашу армию попал ты
"У меня дома должна быть книжка его стихов. Я найду и, если хочешь, дам тебе почитать", - сказал Лимонов, снова доставая из дверного кармана бутылку Hennessy. Так, за приятными разговорами, с двумя-тремя остановками в пути, мы незаметно для себя добрались до Питера. Оказалось, что, пока мы ехали в Питер, пятеро местных активистов "Другой России" провели акцию протеста у здания Центра "Э" Главного управления МВД России по Северо-Западному округу (Центра по противодействию экстремизму, но, как остроумно прозвали его сами лимоновцы - Центра Эдуарда). Именно сотрудники этого подразделения полиции возбудили и расследовали "дело 12-ти". А акция прямого действия была приурочена к предстоящему появлению в питерском суде Эдуарда Лимонова. В целом, в "городе над вольной Невой" мы планировали провести четыре неполных дня. И Эдуард решил остановиться на это время у одного своего знакомого - Андрея Акцынова, предоставившего в его распоряжение большую квартиру на Таврической улице, со вкусом обставленную и украшенную картинами известных питерских художников Веры и Андрея Мыльниковых - матери и деда гостеприимного хозяина. Андрей любезно предложил и мне провести эти дни у него, но я отказался, не желая никому мешать, - ни Лимонову, в планах которого были ранние утренние поездки в суд, в редакции местных СМИ и т.д., ни самому хозяину. Я собирался заняться в городе своими делами: нужно было кое с кем встретиться, а также поработать в студии с музыкантами над нашим новым альбомом. А значит, не исключены были поздние возвращения домой и все такое прочее. "Музыканты - очень циничный народ", - спел когда-то Чиж. И к этому нужно добавить: безалаберный. А еще - любящий выпить. "Нет, Андрей, спасибо, - поблагодарил я, - мне будет лучше все-таки снять номер в гостинице. Здесь, недалеко, Emerald. Мраморные холлы и атриум, тишина и покой…" "У нас тоже тихо", - поспешил заверить меня Андрей. "Тишина и покой, - повторил я, - просторный номер и большая постель, белый махровый халат и вкусный, неспешный завтрак. Что еще нужно сибариту, только что прибывшему в Россию из Европы?.." Андрей, разъезжающий по Питеру на "Хаммере" (что совсем не типично для скромных во всем нацболов), понимающе улыбнулся: с моими доводами спорить было трудно. А его самого я мог бы легко принять в Партию сибаритов. Вообще, когда вы видите, как россияне сорят деньгами, покупая самые дорогие вещи и оставляя непомерно большие чаевые в ресторанах и барах, не думайте, что они бросают кому-то пыль в глаза, - нет, они сибаритствуют! Когда вы видите, как россияне покупают себе шикарные апартаменты или дома за границей, а сами продолжают жить в России в убогих малометражных квартирах или домах с обоссанными, жуткого вида подъездами, не думайте, что они сошли с ума, - нет, они хотят быть сибаритами! У россиян сибаритство в крови! Наш разговор с Андреем проходил в большом гостином зале, где для московских гостей заранее был накрыт стол c массой закусок и несколькими бутылками французского красного вина. Еще перед тем, как сесть за него, мы с Лимоновым выпили по приличной порции элитного бурбона, которым нас угостил хозяин. Richard Hell & The Voidoids с музыкой из их знаменитого альбома "Blank Generation" придали бурбону дополнительный вкус. Потом, с тем же бокалом бурбона в руках, но уже под музыку The Clash, Эдуард переговорил с приехавшими для встречи с ним Андреем Дмитриевым и его адвокатом Глебом Лаврентьевым. И только после их ухода мы смогли, наконец, сесть за стол и поужинать. Тут уже в ход пошли бутылки с вином. Вообще-то, мы пьём мало. Нет, выпить мы любим, но пьём редко и никогда не допиваем до конца всё, что у нас есть, - в отличие от рок-музыкантов, ментов и артистов. Но тут у нас всё-таки была уважительная причина - путешествие! К тому же мы не пьем что попало. "Сибарит предпочитает здоровую пищу нездоровой, а хорошие вина - плохим", - написано в Манифесте сибаритской партии. Или ещё: "Сибарит, помимо женщин, детей, животных, Родины и воды без газа, любит старый доминиканский и венесуэльский ром, односолодовый шотландский виски, американский бурбон, английский джин, шведскую водку и французский коньяк". И хотя Лимонов - не член Партии сибаритов, но с этими положениями Манифеста Сибаритской партии он, знаю, полностью согласен. Как и большинство его соратников. Так что у Сибаритской партии будущее есть. Между тем, наш ужин затянулся далеко за полночь. "Я тебя провожу до гостиницы", - заявил вдруг Лимонов, когда я сказал, что устал и мне пора уходить. "Спасибо, не надо". "Нет, я пойду провожать, - не унимался Эдуард. - Прогуляемся". "Лучше отдохни, - завтра... нет, уже сегодня у вас будет трудный день. Во сколько часов вам ехать в суд?.." Но он охмелел и не хотел ничего слушать: пойду и всё! И тут я вспомнил знаменитый фильм Михаила Ромма "Ленин в Октябре". "Ну, а как же партийная дисциплина?" - Спросил я, призвав взглядом в союзники, сидящих рядом парней, которых явно не обрадовало внезапное желание их вождя пойти гулять по ночному городу. "Им партия поручила тебя доставить в Питер и обратно в полной сохранности. Они отвечают за твою жизнь перед партией, а ты что делаешь?.." "Они тоже пойдут", - возразил Лимонов. "Нет, это не дело, - сказал я с самым серьезным видом. - Сейчас позвоню в Москву и расскажу, что ты задумал. Давай как партия скажет - так и сделаем". Я взял свой смартфон и сделал вид, что ищу в контактах номера телефонов соратников Лимонова. Он выжидательно уставился на меня, и ребята - тоже. "Так, Аверин... Нет, Аверин - только пресс-секретарь. Он такие вопросы не решает. Аксёнов... Вот, это, наверное, то, что надо. Он же у вас сейчас самый главный?.." Лимонов улыбался. Ребята косились на него и тоже улыбались. "Алло! Сергей, доброй ночи! Извини, что разбудил, - сказал я, приложив смартфон к уху и сделав вид, что дозвонился до Аксёнова. - Мы в Питере... Да, доехали нормально. Но вот Эдуард Вениаминович хочет сейчас идти провожать меня до гостиницы. Я категорически против, ведь он выпил, мы - тоже. Как ты считаешь, можно ему идти в город? Нет? Конечно, всё может произойти... Менты не спят, враги не дремлют... Значит, что ему передать? Партия запрещает? Да, так и скажу... Миша здесь. Илья и Коля тоже рядом... Разумеется, ставить под угрозу его жизнь недопустимо. И я о том же... Нет, Михаил не пил... Всё понял, передам. Извини, спокойной ночи!.." "Ну, всем всё понятно? - Обведя взглядом присутствующих, спросил я, когда "закончил разговор" с Аксёновым. - Партия запрещает вам выходить сейчас в город и рисковать жизнью Эдуарда Вениаминовича". Ребята дружно закивали головами, стараясь при этом, не смотреть ни на меня, ни на Лимонова. "Считайте, что партия вынесла специальное постановление". Плечи у Лимонова как-то вдруг сразу опустились. "Ну, ладно, - произнес он. - Но пусть ребята тебя проводят". "Конечно, проводим", - с готовностью отозвался за всех Миша Шилин. Он и Илья Иванов тут же встали из-за стола и пошли в прихожую одеваться. Я тоже стал подниматься. "Погоди, - остановил меня Эдуард, - давай, за тебя!" - Улыбаясь, он поднял бокал вина. "И пусть они проводят тебя до самого номера! Миша, слышишь?" "Не волнуйтесь, Эдуард, всё будет нормально", - отозвался из прихожей ответственный и трезвый как стеклышко Миша. Меня тронула забота Эдуарда обо мне. И даже как-то стало неловко за свою шутку. Впрочем, все мы беспокоились за него на самом деле, и потому, на самом деле, не хотели, чтобы он выходил в два часа ночи из дома и бродил по ночному городу, пусть даже и в сопровождении охраны. Лимонов с хозяином квартиры проводили нас до двери. "Да, нам всем надо хорошенько выспаться", - сказал Эдуард со вздохом. Сказал таким голосом и с таким видом, что можно было подумать, он только что, каким-то чудесным образом, мгновенно протрезвел. А я, придя в свой гостиничный номер и плюхнувшись на кровать, повторил то, что говорил Ленин в фильме Ромма: "Спать, спать, спать!" И, разумеется, тут же выполнил указания "самого человечного человека". В тот же день, утром, пока я еще завтракал в атриуме Гранд Отеля Эмеральд, Лимонов уже выступал в качестве свидетеля защиты на "процессе Двенадцати". Средства массовой информации сообщили об этом следующее: "Лидер "Другой России" своими показаниями полностью опроверг утверждения стороны обвинения. В частности он указал, что подсудимые не занимались продолжением деятельности или пропагандой НБП; "Стратегия-31" не является акцией НБП, а идеология "Другой России" существенно отличается от идеологии НБП". А вечером в кафе "Волшебная сковородка" на Суворовском проспекте, недалеко от роскошного Эмеральда, состоялась неформальная встреча местных партийцев со своим вождем. "Лимонов любит это заведение, как пролетарское и простое", - пояснил мне Андрей Дмитриев, когда я ненадолго заглянул к ним. Андрей - талантливый журналист и историк, деятельный организатор, наполненный различными творческими идеями и гордящийся своим отделением партии (действительно, одним из самых крупных и активных в "Другой России"), находился в тот момент в возрасте Иисуса Христа, но уже имел за плечами большой партийный стаж и судимость за политику. Вторая была не за горами. И я не смог отказать себе в удовольствии пообщаться с ним и его товарищами, посвятившими себя совсем небезопасной и не сулящей никаких материальных выгод или карьерного роста борьбе за более свободную и счастливую Россию - другую Россию. Андрей Дмитриев, Влад Ивахник, Андрей Милюк, Роман Хренов, Наталья Чернова, Полина Петрова, Ксения Михеева, Ксения Жукова и другие парни и девушки вместе с Эдуардом Лимоновым сидели у окна дешевого "пролетарского" кафе за пятью сдвинутыми столами и, прекрасно видимые с улицы, шумно обсуждали свои планы по переустройству мира. На следующий день после посещения Лимоновым суда и проведения встреч с местными журналистами и своими сторонниками я предложил ему прокатиться на прогулочном катере по каналам и рекам Санкт-Петербурга. Погода этому благоприятствовала. И такую прогулку, с захватывающим дух выходом из Зимней канавки в Большую Неву мы, действительно, совершили в последний день нашего пребывания в Питере. Jack Daniel's согревал нас, да так здорово, что я пришел в норму только после тарелки наваристого харчо и куска сочного имеретинского хачапури в грузинском ресторане на Садовой. В этом заведении под незатейливым названием "Хочу харчо" я уже бывал неоднократно и с удовольствием пригласил туда всю нашу разношёрстную компанию сибаритов и революционеров. Накануне телеканал НТВ показал документальный фильм "Анатомия протеста -2". Этот фильм мгновенно превратился в самое обсуждаемое политическое событие в стране тех октябрьских дней 2012 года. Разумеется, мы тоже не обошли его своим вниманием. В фильме были продемонстрированы кадры скрытой съемки, которая зафиксировала то, как молодые российские оппозиционеры (лидер "Левого фронта" Сергей Удальцов и два его товарища - Константин Лебедев и Леонид Развозжаев) вели переговоры с главой комитета парламента Грузии по обороне и безопасности неким Гиви Таргамадзе о проведении в России массовых акций протеста и захвате власти в нескольких российских городах. В том числе, как они обсуждали возможность проведения диверсий на транссибирской железной дороге в Иркутской области и организации беспорядков в тамошних тюрьмах и лагерях. Исполнение этих акций, как заявили в фильме его авторы, "заговорщики" якобы планировали поручить местным криминальным структурам, с которыми в различных СМИ не раз связывали имя известного братчанина - Владимира Тюрина. И для большей убедительности своих слов, создатели телефильма показали зрителям самого Тюрина: глядите, мол, вот он какой!.. Питерские журналисты, знавшие, что я нахожусь в их городе вместе с Лимоновым, а ещё совсем недавно являлся адвокатом Владимира Тюрина, когда того хотели экстрадировать в Испанию, обратились ко мне за комментариями. Но что я мог им сказать про весь этот НТВэшный бред?.. И, тщательно подбирая слова, чтобы не обозвать создателей фильма как-нибудь неприлично, я рассказал, что Владимир Тюрин не фигурирует ни по одному из уголовных дел и не имеет никакого отношения к акциям оппозиции или к ее финансированию. Что он вообще не занимается политикой и, уверен, не знает ни Удальцова, ни Развозжаева, ни других героев фильма. "Думаю, - заявил я, - полиция и ФСБ, упрямо не желают признать тот факт, что человек, которого они называют "лидером братской ОПГ", давно и успешно занимается легальным бизнесом и не замешан ни в каких преступлениях. И сейчас они пытаются одним выстрелом убить сразу двух зайцев: дискредитировать оппозицию, а заодно и г-на Тюрина". Забегая вперед скажу, что уже через месяц - в ноябре, после непродолжительного допроса Тюрина в Следственном комитете в качестве свидетеля, все спекуляции вокруг его имени на эту тему, как я и предполагал, прекратились. Но уж коль сама жизнь заставила нас говорить тогда о Тюрине, и я сейчас упомянул о нем, то буду откровенен до конца и признаюсь, что знаком с этим человеком давно. Так давно, что за это время успели вырасти наши дети. И знаю его, как неординарного, широко образованного, с математическим складом ума и разносторонними интересами, человека. Как адвокату мне приходилось и приходится общаться с разными людьми. Но даже среди самых ярких из них Владимир Тюрин выделяется и стоит особняком. Его непростая судьба, жизнь, наполненная множеством событий, в том числе - авантюрных и драматичных, колоритными людьми, разными городами и странами вполне заслуживает того, чтобы быть описанной в каком-нибудь романе. Однажды я ему даже сказал, что о его жизни можно было бы снять настоящий блокбастер, пригласив для исполнения главной роли Шона Пена. (Нет, конечно, идеально тут подошел бы Роберт Де Ниро, - такой, каким он был в фильме "Таксист", но время прошло и Де Ниро изменился. Изменился и Тюрин, - ныне он больше похож на Кирка Дугласа в "Спартаке". Taxi Driver и Spartacus, - да, именно так!) И через несколько лет я понял, что мои слова Владимир не забыл. Он стал рассказывать мне отдельные подробности своей жизни, делился переживаниями и размышлениями, а затем, как-то раз, признался: "А ты знаешь, я, действительно, хочу написать книгу". "Торопись", - посоветовал я. Ум и талант выделяют человека из серой толпы, но заметный, слишком яркий человек всегда более уязвим. И часто нежелателен. У нас - особенно. А 7-го октября наше с Лимоновым пребывание в Питере завершилось. Выехав поутру из города, я уступил место за рулем Коле Авдюшенкову, украсившему себя перед самой поездкой в Питер новой татуировкой, и уже он под проливным дождем, который сопровождал нас почти всю дорогу, погнал машину в Москву. Вначале, под ритмичное пощёлкивание "дворников" на лобовом стекле и убаюкивающую музыку Марка Нопфлера, мы дремали, потом обсуждали события связанные с Удальцовым, Развозжаевым и Лебедевым, вспоминали время, проведенное в Питере, дремали и вновь возвращались к главной теме последних дней - фильму "Анатомия протеста". "Эдуард, а хочешь услышать новую историю про Петра Михайловича? - Спросил я Лимонова после того, как мы в очередной раз перемололи косточки Удальцову и его компании. - На эту же тему". "Давай!" - Откликнулся Лимонов с переднего сидения, в то время как я устроился сзади. Ночью перед отъездом мною был написан очередной короткий рассказ об этом самом Петре Михайловиче - типичном представителе "креативного класса", которого я сделал героем целой серии таких вот рассказов, публикуемых в соцсетях с пометкой "творчество сибаритов". Мелкий, не очень удачливый бизнесмен, но активный общественник, художник (в душе) и душа любой компании, графоман и активный пользователь социальных сетей, Петр Михайлович был, как понятно, вполне современным человеком, хотя и не совсем молодым. Он любил всё "актуальное" и само это слово, а я, признаюсь, полюбил его. И рассказ был посвящен последним событиям в стране, в том числе и тем, которые мы так горячо обсуждали с Лимоновым. "Метаморфозы Петра Михайловича", - объявил я. Петр Михайлович слыл либералом и демократом. А еще - патриотом и чуть-чуть радикалом. После истории с Pussy Riot он стал еще и пуссиистом, снял нательный крестик, убрал в ящик комода почти такой же, как у Патриарха Кирилла, Breguet, и решил больше не ходить на выборы Президента Путина. Впрочем, женские прелести ему нравились и раньше, часы были китайской подделкой, а ближайшие выборы намечались только через шесть лет. Когда одна из узниц совести неожиданно отказалась от своих защитников, Петр Михайлович заподозрил было в этом что-то неладное (происки кровавого антинародного режима или начальника тюрьмы), но потом успокоился и даже (как и сотни две, таких же, как и он - настоящих пуссиистов) написал в Твиттере письмо бывшей защитнице несчастной девушки с просьбой поскорее передать документы по её делу новому адвокату. Ответ не замедлил себя ждать. "Пшел нах, говно собачье",- изумленно прочитал Петр Михайлович в своем айфоне. "Ну, это уж совсем черт знает что!" - Подумал обиженный Петр Михайлович, надел свой нательный крестик, трижды перекрестился, снова нацепил на руку китайский Breguet и включил телевизор. На канале НТВ показывали, как российские оппозиционеры продавали Родину грузинам за американские доллары. "Нехорошо", - с укоризной произнес Петр Михайлович и подумал, что он все-таки скорее патриот, чем либерал. Патриот и даже где-то - государственник. Вот так, смеясь и балагуря, мы преодолели оставшуюся часть пути, и прибыли в Москву, когда октябрьское уставшее солнце ещё не ушло за горизонт. Сергей Беляк Продолжение следует |
|
| Copyright © 2006-2019 «Агентство Политических Новостей Северо-Запад» При полном или частичном использовании материалов, ссылка на "АПН Северо-Запад" обязательна |
