ГЛАВНАЯ | НОВОСТИ | ПУБЛИКАЦИИ | МНЕНИЯ | АВТОРЫ | ТЕМЫ |
Пятница, 1 ноября 2024 | » Расширенный поиск |
2006-11-21
Михаил Шевчук
Собор газовой богоматери
//Протест против «Газпром-сити» возник потому, что люди чувствуют – неуместность небоскреба означает неуклюжесть экономического развития страны
Касательно проекта «Газпром-сити» нельзя не высказаться. Этот проект, по-моему, в последнее время стал таким индикатором, оранжевой ленточкой, по отношению к которой различают чуть ли не стороны на баррикадах. Суть критики проста и всем известна: наглый небоскреб на Охте вторгается в панорамный рисунок плоского как стол города и становится новой доминантой. Речь пока вряд ли идет именно о баррикадах. Но потенциально может дойти и до них. Общество можно спокойно разделить на сторонников и противников 300-метровой башни на Охте. Так как этот вопрос не требует специальных знаний, бросается в глаза и касается всех. В отличие, например, от того же вопроса выборов губернаторов, для формирования собственного мнения по которому темой нужно обязательно интересоваться. Удивительные вещи архитектура и градостроительство – объединяют непримиримых. Политикам нужно присмотреться к этому феномену. В конце концов, в Азии же стала архитектура мегаполисов концентрацией новой национальной идеи, экономически пришпорившей доселе неразвитые страны. Десятки небоскребов, неожиданно взметнувшиеся к облакам прямо из травяных крыш хижин в джунглях, соревнующиеся в высоте башни штаб-квартир корпораций, сверкающий металл и стекло демонстрируют миру взрыв технологий. Куала-Лумпур, Джакарта, Сингапур – еще вчера это были отсталые колонии, населенные неграмотными туземцами, и вот они превратились в «тигров» и «драконов». «Вот наша идея, вот причина нашего рывка, нашего подъема – бизнес, корпорации, нефть и технологии!, – говорят миру эти небоскребы в Сеуле, Токио, Пекине. – Мы будем править планетой благодаря этому». Очевидно, современные власти неосознанно пытаются привнести эту азиатскую идею «сверхскачка» и в Россию. А протест населения – это, конечно, не протест против самого экономического скачка (кто бы против был!), а протест против того, чтобы попытка его провести осуществлялась через известное место, как, к сожалению, слишком многое у нас в России. Вообще, конечно, и Алексею Миллеру, и Валентине Матвиенко стоит прийти домой, выкроить пару часов из напряженного графика, заварить чаю или кофе, и перечитать избранные места из произведения классика французской и мировой литературы Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери» (я вообще считаю, что многие беды народов кроются в том, что политики мало читают классиков). Он там очень хорошо и подробно рассуждает о роли архитектуры на этапах развития цивилизации. Вкратце суть такова – архитектура есть ярчайший выразитель того, что народ хочет сказать миру, скрижаль, на которой записывается только основное, подведение итогов жизни целых поколений и одновременно послание потомкам. Гюго переживает из-за того, что книгопечатание сместило архитектуру с места главного носителя языка цивилизации (а потом эту нишу занял кинематограф, а сейчас телевидение). Однако роль архитектуры от этого никуда не делась. Здание, в отличие от книги, по-прежнему уникально, по-прежнему масштабно и по-прежнему лучше, чем что бы то ни было, выражает дух построившего его народа, по простой причине того, что сотворение крупного доминирующего здания – дело, доступное единицам, в отличие от написания книги. И доверят такое сотворение далеко не каждому даже из тех, кто способен. Архитектура, и ничто иное по-прежнему доминанта жизни городов. Доминанта – это же не просто визуально доминирующее здание в панораме. Это доминанта образа мысли построивших ее, их видения мира. Именно поэтому «Газпром-сити» нельзя сравнивать, например, с Эйфелевой башней в Париже, тоже на первых порах вызвавшей шквал критики. «Газпром-сити» – это офисное здание, храм наживы, и по этой причине не годится в качестве доминанты для Петербурга. Согласитесь, есть огромная разница в том, строит ли народ главным зданием города собор, дворец или произведение чистого искусства – или же дом, где «варят бабло». Главное здание города – это выразитель его духа, примат выраженной в здании идеи над всем остальным. Недаром ведь захватчики первым делом всегда разрушали церкви – доминанты в средние века. Это было залогом того, что городу с колен не подняться. Первое, что сделали турки, захватив Константинополь, это переиначили грандиозный собор святой Софии в мечеть. Менее грандиозным здание от этого не стало, но именно это немедленно и бесповоротно превратило Константинополь в Стамбул. И никакое другое действие не возымело бы такого эффекта. Город, где доминантой является мечеть, может быть только исламским. Это при том, что особо-то турки его не перестраивали, только минареты пристроили. И менее красивым визуально собор не стал. Вообще доминанта культового сооружения в городе говорит практически обо всем. Про связь радикальной смены национальной идеи России и столь же радикальным возведением сталинских высоток в Москве я вообще молчу. А вы думаете, нет связи между эклектикой и беспринципностью тотально распространившихся в Москве новорусских стекляшек с башенками взамен старых зданий и эклектикой и беспринципностью новой политики российских властей? Попытка привить современную архитектуру в старинных центрах российских городов есть не что иное, как попытка имитировать видимость экономического скачка в стране. Таковым он, безусловно, не является – нельзя же понятие скачка цен на нефть распространять на экономику, которая от роста этих самых цен не выгадала практически ничего. Шальные деньги, остающиеся без развития, кубышка российских власть имущих не приносит никакого эффекта, кроме растерянности министров и газовых олигархов – куда девать столько денег?! Понятно, что не вкладывать в другие отрасли, ведь это значит отдать! Собственно, башня «Газпром-сити» является даже визуально выразителем кривой цен на нефть, памятником этому резкому скачку на графике по сути и является. Как будто газовики хотят увековечить доступным им способом момент, сделавший их богачами. Похожим проектом выглядит строительство «Москва-сити» в столице, но все же этот комплекс не столь явно символичен именно в этом смысле. Кстати, центральным объектом «Москва-сити» является «Башня Федерации» – неплохо будет перекликаться! Два высочайших здания России, в двух столицах – бездушные и мертвые символ вертикали власти и символ притока нефтедолларов. Вот итог правления Владимира Путина, вот послание потомкам, вот наши собор Парижской Богоматери и собор Святого Петра! Как рост цен на нефть пытаются выдать за рост экономики, так и «взрастание» небоскреба на Охте пытаются выдать за начало «современной архитектуры мегаполиса» в Петербурге. (Недострой этой башни, кстати, стал бы замечательным символом краха политики сырьевого придатка). Появление же его именно на том самом месте, где он должен появиться, именно его искусственное вживление в исторический рисунок облика города и демонстрирует неумелость вживления потоков нефтедолларов в экономику России. «Газпром-сити» – это чуждый имплантант, такой же как и нефтедоллары, остающиеся чужими для населения России. Как говорится, ты связь между архитектурой и экономикой видишь? А она есть. Потому и протест – люди чувствуют, что обман с небоскребом означает обман с развитием страны. Ведь понятно же, что никакая другая компания небоскреба по соседству не построит. А ведь эти здания одиночества не терпят – опять же смотри на любой азиатский или американский мегаполис. А значит, это роспись властей в том, что и нефтяной и газовый экспорт так и будет одиноким «китом» российской экономики. И то, и другое так и будет довлеть над Россией одиноким гнилым зубом. Появление башни «Газпрома» над Петербургом станет крестом на звании «культурной столицы» города на Неве. Город, в котором доминирует памятник гигантскому нефтедоллару, образно говоря, из Константинополя превращается в Стамбул. Появление «Газпром-сити» будет означать захват и покорение города, так как повлечет за собой моральное разрушение Смольного и других соборов Петербурга. И не только Петербурга – страны, ведь захват Константинополя означал падение Византии. Эта башня и есть тот самый пристроенный турецкий минарет – вроде бы почти все осталось, как было, а прежнего города уже нет, его место как-то сразу и вдруг занял какой-то другой город, и вместо Византийской державы – уже Османская. Во что превратится Россия под сенью «Газпром-сити», пока неизвестно. Не в Японию точно – управленцы не те. Скорее, во что-то вроде Османской империи со всеми сопутствующими прелестями. Михаил Шевчук, Корреспондент ИД «КоммерсантЪ» специально для "АПН Северо-Запад" |
|