Игры патриотов. Говорил не президент – говорил технический премьер. Говорил премьер, да не политический, а технический. Он уходил от вопросов... вместо сущностных вещей он иронизировал, он бравировал, он пластично уходил от вопросов, он играл. Он был как дельфин, понимаете?

Театр абсурда. Михалков предлагает сменить эту парадигму, вместо либерального варианта развития он вводит понятие просвещенного консерватизма, который я понимаю, как не разбазарь накопления, накопления ценностей, ресурсов, потенциалов. Мне очень нравится его симфонизм. Хоть он и говорит о симфонизме властей, но, говоря одновременно о континентальной империи России, он понятие симфонизм расширяет. Это моя идеология. Я абсолютно с ним здесь солидарен.

Кремлядь. Огонь испепелил остатки иллюзий. У России почти не осталось дееспособных структур. Нет осмысленного, действующего стратегически политического руководства. Нет национальной, ориентированной на историческую победу идеологии.

День грядущий. Особые "экономические" условия, при которых бедность и деградация не позволяют людям продолжить род. "Атмосфера безнадежного уныния", в которой женщина никогда не будет матерью, а мужчина, наркоман и пьяница, не станет отцом.

Игры патриотов. Вера в Путина не только моя, а общества, она же базировалась не на баттерфляе и не на каратэ, не на горных лыжах… Она базировалась на том, что после стагнации 90-х гг., после советской катастрофы Ельцина, пришел лидер, способный реализовать модернизацию, что это Петр Первый. О нем говорили, что это северная столица, сравнивали с Петром - вот что в нем импонировало. Это кончено.