С приходом капитализма в Россию в нашем государстве родилась новая эра, имя которой – потребление. Сотни, тысячи, а в крупных городах десятки тысяч маленьких и больших магазинчиков вплоть до огромных торговых комплексов, словно грибы после дождя проросли из серого асфальта. Вокруг моего дома семь продуктовых магазинов, сделаешь шаг, пройдешь пару метров бодрой походкой, и вновь откроется взору с десяток супер-маркетов, универсамов, перемещенных в ряду лотков с парфюмерий и шерстяными носками, граничащие с элитными ресторанами.

Мы зашли втроем в обычный магазин в центре города, где у входа серые шкафчики для сумок, пакетов и прочих баулов, сбоку пирамида железных корзинок, а впереди огромные стеллажи с йогуртами, колбасами, хлебом, алкоголем.

Пока Женя, рослый мужик в армейской спецовке, плачется, что надо бы купить пивка, мы с неугомонным Кириллом мчимся к родной полочке, до той полочки на который бок о бок, потирая друг другу стеклянные бока и пузики, стоят стройны водочные бутылочки.

У нас был повод. Организм требовал релаксации, жаждали алкоголя.

Кирилл быстро потянулся к бутылкам со странной этикеткой, и начал укладывать их в корзинку. Водка была мне не знакома, такую я еще не пил.

- Может, что-нибудь нормальное возьмем? – пробормотал я, предложив взять водку известного завода.

- Хорошая водка, - не отрываясь от дела, сказал Кирилл.

- Сегодня утром пили, - подтвердил Женя, не нашедший пива.

Мы отправились к кассе.

По дороге к чековому монстру я вдруг вспомнил, что в уже четырнадцать регионов России охвачены стонами отравленных некачественным алкоголем. Перед глазами появились кадры новостных программ: на кушетках в одних полосатых кальсонах лежат, накрывшись пожелтевшими простынями, молодые и повидавшие жизнь мужики, жертвы суррогата.

Эпидемия отравлений стремительно захлестнула каждый клочок России. На наши земли, истоптанные богатырской мощью, пришла чума двадцать первого века, особая, не имеющая противоядия. Когда-то давно похожие балахоны смерти прошлись по Европе, уничтожая все живое на своем пути. Помните, как гибли дети, взрослые старики. В каком-то старом киношедевре я видел страшный эпизод, до сих пор помню, аж жуть. Главный герой от кого-то бежит, прячется в неком городе, настигнутом чумой. На центральной площади полыхает огромное пламя костра, пахнет горелым мясом - горят трупы больных. Наш герой пробирается через кусты, подходит к старой избушке и заглядывает в окно. В комнате за столом сидит семья из четверых человек - папа, мама, дочка и сын, - стандартная семейка. Люди не двигаются, просто тупо таращатся друг на друга. Через секунду становится ясно, что они мертвы, еще через миг двери в избушке отворяются и в комнату заходят неизвестные люди в омерзительных масках и, долго не думая, поджигаю дом.

Я представил, как мы – трое парней из радикальной партии – сидим в маленькой квартирке в центре Петербурга. В руках у нас по стопке водки, до краев наполненной водкой, мы смотрим друг на друга, на лицах застыл какой-то тост, наверное, за Россию, может, за Смоляка, через мгновение в комнату ворвутся люди в шлемах космонавтов и подожгут загадочную квартиру, разнеся все к чертовой матери. Окажется, мы пили суррогат…

Фонд общественного мнения (ФОМ) в начале ноября провел опрос населения. Опрашивали, как полагается, - в нескольких десятках городов тысячи обычных граждан. Спрашивали про отношение к алкоголю. Оказалось, что 27% наших с вами сограждан не употребляют алкоголь, только 3% выпивают несколько раз в год (по праздникам), столько же процентов хлещут водяру каждый день, и только 14% признались, что выпивают несколько раз в неделю. Замечу, что половина опрошенных затруднилась с ответом. Бухие что ли были?

Самый популярный напиток в России – пиво, правда, водка в этом импровизированном соревновании дышит младшему брату в затылок, в горлышко.

Странно, но лишь половина опрошенных боятся отравиться от некачественного алкоголя. 30% считают, что проблему с суррогатом решить весьма просто – надо раз и навсегда перестать пить, а 22% советуют, дабы не травиться, покупать горячительные напитки только в проверенных годами магазинах, ибо там все nice.

И, к счастью, что только один жалкий процент отморозков высказался за введение «сухого закона». Вообще при таком раскладе надо еще восстановить в Уголовном кодексе статью за тунеядство, а заодно еще наказание за мужеложство, чтобы тема гей-парадов не волновала политические умы. За решетку – и точка!

Своими ушами слышал, как в прошлом году на одном из заседаний Правительства Санкт-Петербурга, губернатор Северной Пальмиры Валентина Ивановна Матвиенко, вспомнив, вероятно, запойные комсомольские года, предложила (в России читай – приказала) открывать как можно больше рюмочных, а то не гоже, считает главная женщина Петрограда, лакать из горла «не отходя от ларька». Я полностью поддерживаю Валентину Матвиенко, но городские бояре, привыкшие тихо попивать красное вено под вечерние баллады лизоблюдов, все силы бросили на борьбу с последним оплотом демократии.

Я знаю только одну рюмочную. Она так и называется ООО «Рюмочная». Находится уникальное заведение на углу Суворовского проспекта (проспект упирается прямо в Смольный и берет свое начала на Невском) и 4-ой Советской улицы. Иногда у дверей разливухи дежурит «скорая помощь». От желающих грохнуть сто граммов водки за 27 рублей, закусив пятирублевым бутербродом с селедкой отбоя нет. Где еще за один евро можно почувствовать себя человеком, к тому же счастливым. Эх, Россия, Россия, ты впрямь Европа, бля!

Абсурдный по своей логике закон весной этого года приняли петербургские парламентарии, любящие заседать не в Большом зале Мариинского дворца, отремонтированного за бюджетное бабло, а в трех столовых и в маленьком буфетике (одну депутату крупно повезло – его рабочий кабинет прямо напротив буфетика) на первом этаже, где цена на все – от шоколадки до заморских виски – подозрительно копеечные. Под гогот депутатов в Петербурге приняли закон, запрещающий в ночное время (с 23 вечера до 7 утра) продажу алкоголя, где содержание спирта превышает 15%. За нарушение закона народные избранники предусмотрели суровый штраф, а некоторые недобросовестные владельцы магазинов могут вовсе лишиться лицензии. Нелепый закон больше смахивающий на благоглупость.

По мнению депутатов и чиновников из городской администрации закон, прежде всего, направлен на полное искоренение различных ночных алкоголиков, но как видно, прошло уж пять месяцев, так и не принес должного результата, учитывая что никто не запрещал пиво, а наоборот реклама, с подачи партии власти, хмельного напитка начинает крутиться на телеэкране как раз после 22 часов, когда водка либо кончилась и больше некуда, либо начинает созревать чудесная идейка – начать с пивка, а после продолжить напитком покрепче.

Пить больше не перестали, но и меньше тоже. Молодежь, отрицающая крепкую водку, от которой «можно быстро нажраться и часам провести у толчка», хлещет пиво не считая миллилитры, заставляя молодой организм паниковать.

Их старшие товарищи не гнушаются вести долгие беседы с продавщицами магазинов, в ожидании, когда сгинут лишние взгляды, чтобы заполучить из-под полы заветный бутыль, иногда чуть переплотив.

Потерпевшие в жизни полное фиаско граждане к 23 часам вечера уже не в состоянии не передвигаться, не говорить, не думать. Они ждут нового дня, пребывая в забытьи, в ожидании открытия подземных врат в ад.

Кто пил, тот никогда не перестанет пить. Чудеса бывают, но не с нами. Известный «митек» Дмитрий Шагин уже несколько лет таскает в свой «Дом на холме» безнадежных алкашей, которые, пройдя, курс реабилитации, поговаривают, возвращаются оттуда обычными людьми. Что характерно, все бесплатно, а финансирует это дело американский миллионер, который битый год оббивает пороги дворца Матвиенко, чтобы чудодейственные дома открылись во все районах города и получили государственную поддержку, хотя бы в форме доброго слова.

От алкоголя ежегодно гибнут сорок тысяч человек. В этом году погибло уже семнадцать тысяч. Не всегда люди гибнут от некачественного алкоголя, кто-то замерзает, будучи подшофе, кто-то вливает граммы спирта пока не откажет сердце или не польется все обратно, кто-то действительно травится суррогатом.

Власти идут на все, чтобы армия алкоголиков, а она сродни настоящей армии насчитывает два миллиона душ (и это только официально), как можно быстрее сошла на нет. Повышение акцизов, привело к тому, что качественный алкоголь стал менее доступен для малообеспеченного слоя населения, которые составляет во время государственной борьбы с бедностью львиную долю клиентов ликероводочных заводов.

Председатель Совета Федерации Сергей Миронов уже выступил с инициативой ввести государственную монополию на алкоголь. Здесь есть свои резоны. Действительно, когда эпидемия алкогольных отравление (гибнут каждую неделю люди) захлестнула четырнадцать регионов, в некоторых из которых уже введено чрезвычайное положение, ничего иного не остается, как вмешаться, казалось бы, в частный вопрос государственным мужам. Но рождение нового Чубайса, или Сечина, или Миллера ничего по сути не решит, страна лишь получит очередного олигарха от государства проспиртованного Миронова.

Тем делом продавщица кинула в корзинку чек на сумму в 588 рублей, и мы бросились в запой. У нас был повод.