 |
 |
|
|
Шесть десятилетий назад дочь петроградского фармацевта Алису Розенбаум терзали противоречивые чувства. День 10 октября 1957 года должен был стать для неё триумфальным. Из типографии вышел стотысячным тиражом роман «Атлант расправил плечи» о борьбе кучки бизнесменов-творцов с миллионами американских быдланов, не понимающих прелестей свободного рынка. Устами гениев капитала бывшая Алиса, а ныне Айн Рэнд подробно расписала свою ультра-либеральную философию и заклеймила любые поползновения к социализму, но неделей раньше случилось страшное. Советский Союз запустил первый в мире искусственный спутник.
Можно ли было поверить, что подобного добились поганые коммуняки, отобравшие у папы аптечку? Победное «бип-бип» железного шарика травмировало беглянку до глубины души. Алиса даже отрицала запуск спутника, а потом очень забавно бесилась, когда ей напоминали об этом. Наверное, не меньше Рэнд раздражало и сравнение её творений с ненавистным социалистическим реализмом, хотя свой стиль она называла похоже: «романтический реализм».
Ещё в школе, читая классику соцреализма - «Молодую Гвардию» Александра Фадеева, я обратил внимание: советские подпольщики там красивы либо как минимум симпатичны, а гитлеровцы и их пособники, как на подбор, ходячие карикатуры Кукрыниксов. У одного «толстая, лысоватая, малиновая голова, с лица и шеи которой буквально ручьями катился пот, — казалось, он сейчас начнет капать на людей под окном». Другой «апоплексичен, каждый ус его с проседью был туго закручен, как хвост морского конька, одутловатое лицо его, покрытое мельчайшей сетью желто-сизых прожилок, было налито пивом, а выпученные глаза были того мутного бутылочного цвета, в котором нельзя отличить белка от роговицы». Третий «маленький, с чёрными усиками и глазками навыкате, очень подвижен, даже кончик его носа находился в постоянном движении»...
Но не всё так однозначно. У Фадеева мелькает лёгшая под немецких офицеров очаровашка Леночка Позднышева. Есть подобные и у других советских писателей: например хищная и продажная жена художника Вирина в «Битве в пути» Галины Николаевой. И даже в дамских романах, которым «Атлант» наполовину является, нередки злобные красавцы и красавицы. Герцогиня Айрис из «Пленницы любви» Барбары Картленд – сногсшибательная блондинка, но исключительная стерва.
Айн Рэнд в «Атланте» куда принципиальнее: ни одного приятного внешне негодяя, зато позитивные буржуи – прямо-таки ожившие греческие боги! Особенно самый главный, мистер Джон Галт.
«Казалось, лёгкая ткань рубашки не скрывала, а подчеркивала его статную фигуру, загорелую кожу, силу и твердость напряженного тела, литую упругость мышц – да, он казался отлитым из металла, металла с мягко-приглушенным блеском, вроде сплава меди и алюминия. Цвет его кожи сливался с цветом волос, с вызолоченными солнцем упрямыми прядями, падавшими на лоб; гармонию цвета дополняли глаза, единственная деталь отливки, которая сохранила весь свой блеск, растворив его в глубоком сиянии и добавив к нему оттенки тёмно-зелёного».
Даже внутри одной семьи либералов и их оппонентов у Рэнд легко различить с первого взгляда. Глядя на энергичную бизнес-леди Дэгни Таггарт, «невозможно было не изумиться, увидев, как изящны, хрупки и прекрасны очертания её плеч, а бриллиантовый браслет на запястье обнажённой руки придавал ей необыкновенную женственность».
Никчёмный брат прелестницы, Джеймс, напротив, на редкость противен. «Маленький капризный рот, лысеющий лоб облипали редкие волоски. В его осанке была какая-то развинченность, неряшливость, совершенно не гармонирующая с элегантными линиями его высокого, стройного тела, словно предназначенного для горделивого и непринужденного аристократа, но доставшегося расхлябанному хаму. У него было бледное, рыхлое лицо и тускло-водянистые, с поволокой глаза».
Изобретатель уникального сплава, металлургический король Генри Реардэн «высокий и стройный». Его лицо «выделялось резкими чертами, а в сочетании с холодно-голубыми глазами и волосами пепельного цвета казалось твёрдым, как лёд, и отличалось необыкновенной чистотой линий».
Совсем по-иному выглядит младший брат Рэардена, бездельник и паразит. «Филипп никогда не мог похвалиться крепким здоровьем, хотя доктора не находили никаких особых дефектов в его долговязо-нескладном теле. Ему было тридцать восемь лет, но из-за хронического выражения усталости на лице иногда казалось, что он старше своего брата».
Гадкая и жестокая жена Генри, Лилиан, может похвастаться изысканным профилем и стройной фигурой. «Но когда она поворачивалась в фас, люди обычно испытывали лёгкое разочарование. Её лицо нельзя было назвать красивым, особенно глаза – какие-то водянисто-бледные, не серые и не карие, они казались безжизненно-пустыми, лишёнными всякого выражения».
С точки зрения продвижения товара — очень грамотно. Думаете мало одиноких дам покупали «Атлант», чтобы ощутить себя в объятиях Галта и Реардэна? И какая разница, что философские рассуждения проходили мимо стыдливо розовеющих ушей, главное - денежки выкладывают. К 2007 году общий тираж толстенного трёхтомника превысил 6,5 миллионов. Не 33 миллиона эталона жанра, «Унесённых ветром» Маргарет Митчелл, но тоже неплохо.
Правда ведут себя боги бизнеса не столь куртуазно, как в классической дамской прозе. Я особенно проникся сценой между Дэгни и ещё одним кавайным олигархом, Франциско Д'Анкония, когда она училась в школе, а он в университете. О чём может говорить кавалер барышне, прогуливаясь с ней летом, на берегу речки в лесочке? «Каких бы успехов ты ни добилась, я хочу, чтобы ты вывернулась наизнанку, пытаясь стать ещё лучше. А когда ты, отдав последние силы, достигнешь цели, ты немедленно начнёшь двигаться к новой. Вот чего я жду от тебя».
Кто помнит сцены комсомольских собраний из советских производственных романов — оценит. Однако Рэнд идёт дальше. Отметив, что непопулярна в классе, потому что слишком хорошо учится, Дэгни в шутку предложила «для разнообразия начать получать двойки и стать самой популярной девушкой в школе». Что ответил молодой человек вместо напрашивающегося: «Ну попробуй, больше двух дней не выдержишь», «А я, наоборот, люблю умных» или «Тебя волнует популярность среди тупых тёлок?» Никогда не догадаетесь: он молча двинул собеседнице в личико, разбив его в кровь. Побитая же получила «неистовое удовольствие от того, что её ударил Франциско. Она чувствовала удовольствие от тупой, жгучей боли и привкуса крови в уголках губ». Ведь врезал не просто так, а во имя общих идеалов!
Скажете, до столь жесткого садо-мазо в СССР не доходили? Ещё как — и доходивших вы знаете. В пьесе Александра Володина «Пять вечеров», которую экранизировал Никита Михалков, главная героиня, узрев, что племянник-студент переспал с девушкой-телефонисткой, пытается его перевоспитать вот так:
«Тамара: Боже мой, какой ты! Никаких принципов!
Слава: Зато у тебя слишком много принципов. Ты из принципа замуж не вышла.
Тамара: (встала с кровати, очень взволнована). Да, я из принципа. Я из принципа. А ты? Вот ты грубишь. Ничего нет для тебя святого. И ты считаешь, что это подвиг. Смотрите, как я ничего не боюсь! (Достаёт с полки книжку, раскрывает её.) Вот, хочу, чтоб ты прочитал.
Слава: Ладно, положи.
Тамара: Нет, сейчас, при мне.
Слава: Я начитан до мозга костей, я насыщен теорией по горло.
Тамара (смотрит на него молча и вдруг с силой бьёт по щеке): Это письма Маркса!»
Брат Михалкова Андрей Кончаловский отжёг не хуже, экранизируя повесть обер-писателя Киргизской ССР Чингиза Айтматова «Первый учитель». Перерабатывая её в сценарий, Айтматов, Кончаловский и отец нынешнего директора Всероссийской государственной телерадиокомпании Борис Добродеев превратили главного героя, скромного и доброго Дюйшена в отвратнейшего психопата. Которому не то что учить детей, пасти баранов доверить нельзя. Как вам такой разговор с учениками?
«- Отчего люди умирают?
- Люди умирают... потому что они люди.
- А лошади умирают?
- Да... когда приходит время.
- А все люди умирают?
- Да... когда приходит время.
- И я?
- И ты!
- И вы?
- И я!
- И Ленин?!
- Кто сказал тебе эту контрреволюцию? Дети! Суван, сын бедняка батрака, говорит как байский прислужник. В советской школе не может быть байских прислужников. Иди отсюда... иди! Бай угостит тебя жирным бешбармаком! Иди! Дети! Мировой капитал ищет лазейку в наших рядах. Мировой капитал хочет нас всех убить. Меня... Алтынай, тебя!»
Обличая мировой капитал, учитель трясёт маленького плачущего Сувана за шкирку и едва не расшибает ему голову об стену. Подозреваю, увидь такое Маркс с Лениным, лично бы уроду морду начистили, но создатели в полном восторге. Точнее, были, пока СССР не рухнул. Тут-то Айтматов с Кончаловским и Володин с Михалковым мигом превратились из борцов за большевистские идеалы в сокрушителей красной гидры. Не хуже Алисы Розенбаум, клеймившей на Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности штатовских писателей и киношников, которых подозревали в коммунистических симпатиях. А выскочи она замуж за партийного функционера и останься в Питере, наверняка с таким же пылом стучала бы в органы на советских литераторов.
Представить такое очень легко. Ведь по части двуличия Рэнд ничуть не уступала Михалкову с Кончаловским. Обличала федеральную программу медицинского страхования для населения старшего возраста Medicare и преспокойно пользовалась ею. Утверждала, что настоящая женщина должна отдать себя только сверхчеловеку типа её героев, но женила на себе смазливого и безвольного актёра, ставшего законченным подкаблучником. Громогласно объявила «половую распущенность безнравственной», затащила к себе в постель мужа женщины, у которой была подругой на свадьбе, а когда тот, будучи на 25 лет моложе, предпочёл юную деву, закатила истерику... Любой из огрызков Союза писателей СССР, без сомнения, должен увидеть в подобной даме родственную душу.
Юрий Нерсесов