 |
 |
|
|
К 70-летию Корейской Народно-Демократической республики "АПН Северо-Запад" публикует отрывок из биографии её вечного президента Ким Ир Сена в серии ЖЗЛ авторства Андрея Дмитриева (Балканского) о том, как в 1948-ом появилось на карте мира новое уникальное государство.
Летом 1946 года Ким с тайным визитом приехал в Москву и встретился со Сталиным. Тот внимательно следил за процессом строительства новой власти в Корее и высказал свои замечания на этот счет. Сразу по возвращении в Пхеньян Ким объявил о формировании Единого демократического национального фронта, куда вошли все официально существовавшие партии и общественные организации. Еще через несколько дней Коммунистическая партия слилась с Новой народной партией, образовав Трудовую партию Северной Кореи.
То же самое было и в Восточной Европе. Предназначением таких фронтов было объединить широкие общественные силы вокруг коммунистов. Следующим этапом было создание объединенной правящей партии. Такие партии были сформированы в 1948 году в Польше, Венгрии, Чехословакии, Румынии и Болгарии. В Восточной Германии, 12 лет находившейся под контролем нацистов, и в Северной Корее, в течение 35 лет оккупированной японцами, развитой многопартийности не было. Поэтому процесс удалось провести в более сжатые сроки и завершить на два года раньше.
Учредительный съезд прошел 28—30 августа 1946 года. Его почетным председателем был избран «великий маршал Сталин». Председателем обычным стал Ким Ду Бон, а вице-председателем — Ким Ир Сен. Тогда же была основана газета «Нодон Синмун» («Рабочая газета»), корейский аналог советской «Правды» и поныне являющийся главным СМИ страны.
Осенью 1946 года были проведены выборы в уездные, волостные и провинциальные Народные комитеты. В каждом округе выдвигался только один кандидат от Единого фронта (подобие советского «нерушимого блока коммунистов и беспартийных»). При этом избирателю была предоставлена возможность проголосовать против предложенного кандидата, для чего бюллетень нужно было бросить в отдельную урну черного цвета под бдительным взором членов избирательной комиссии.
Весной 1947 года на съезде Народных комитетов было создано Верховное народное собрание (ВНС) как высший орган законодательной власти страны. Оно начало работу над конституцией, составленной по примеру советского основного закона. Уже готовый проект был послан в Москву на согласование и обсуждался на ближней даче Сталина при участии Жданова и Штыкова. В документ были внесены некоторые правки, и вскоре он был торжественно утвержден.
1948-й стал переломным в противостоянии на Корейском полуострове. Именно в этот год были созданы два сепаратных государства. 15 августа в Сеуле была основана Республика Корея (РК). Через десять дней по инициативе Пхеньяна прошли выборы в Верховное народное собрание. На Севере голосование было официальным и открытым, на Юге проводилось нелегально. 9 сентября 1948 года на первой сессии ВНС было провозглашено создание Корейской Народно-Демократической Республики. Название страны было предложено представителями советской военной администрации, автором гимна и герба республики стал Ким Ду Бон. Он же был избран председателем Верховного Народного Собрания. Главой кабинета министров КНДР стал Ким Ир Сен.
К концу 1948 года советские войска покинули Корею. Они выполнили свою миссию и сдали новое государство «под ключ» Ким Ир Сену. СССР, а вслед за ним и другие страны соцлагеря официально признали молодое северокорейское государство. Терентий Штыков сменил генеральский мундир на штатский костюм и стал первым послом Союза в КНДР. Со Дэ Сук выделяет три стадии «советизации» Кореи:
1. Искреннее сотрудничество (август 1945 — январь 1946 года). Страной управляют советская военная администрация совместно с возникшими стихийно Народными комитетами. Во главе исполнительной власти стоит националист Чо Ман Сик.
2. Фиктивная коалиция (февраль 1946 — январь 1948 года). Руководит Северокорейский Временный Народный Комитет, возглавляемый Ким Ир Сеном, где доминируют коммунисты, но присутствуют и другие политические силы.
3. Финальная стадия установления монолитного режима (февраль 1948 — сентябрь 1948 года). Ким Ир Сен возглавляет Корейскую Народную Армию, а его товарищи-партизаны получают ключевые посты в силовых структурах.
Подобные выкладки, однако, вовсе не дают права вслед за некоторыми западными авторами называть Кима советской марионеткой. Недаром генерал-майор Н. Лебедев, покидая Пхеньян в конце 1948 года, писал в его характеристике: «По своему характеру смелый и решительный. Умеет приблизить к себе людей, сколотить их вокруг себя и воодушевить их на выполнение задач. К врагам беспощаден. Самолюбив и самоуверен».
Ким постепенно все больше входил во вкус руководящей работы. Больше всего внимания бывший партизан уделял созданию армии, стараясь расставить на ключевые посты верных себе людей.
Первые воинские части на Севере появились еще в 1945 году. Поскольку мирные соглашения не позволяли создать регулярную армию, они формировались под видом полицейских сил и железнодорожной охраны под чутким контролем советских специалистов.
На протяжении первого года после освобождения были призваны приблизительно 40 тысяч человек. Любопытно, что боевое крещение многие из них получили за пределами Кореи, в ходе Гражданской войне в Китае. Корейцы, сражавшиеся на стороне китайских коммунистов в 1946— 1949 годах, образовали Союз имени Ю Хон Гвана (назван в честь корейского политкомиссара, подчиненного партизанского командира Ян Цзиньюя). Северокорейские авторы подчеркивают, что Ким активно помогал армии председателя Мао, отправив на боевые операции по освобождению Маньчжурии «лучшие кадры КНРА и 250 тысяч корейских юношей и девушек». В ответ китайские товарищи якобы благодарили его и говорили, что «китайский красный флаг с пятью звездами пропитан алой кровью корейских коммунистов».
В начале 1948 года было официально объявлено о создании Корейской народной армии (КНА). Кадры для нее были подготовлены в советских военных училищах. КНА возглавил лично Ким Ир Сен. Во главе Генерального штаба встал бывший партизан Кан Гон.
Любимым детищем Кима стало Мангёндэское военное училище для детей-сирот из семей погибших партизан и подпольщиков. В это элитное учебное заведение, созданное по образцу Суворовских и Нахимовских училищ, он не раз приезжал вместе с делегациями из других стран.
«— Однажды вождь вместе с иностранным гостем посетил революционное училище в Мангёндэ, — сказано в рассказе «Новогодний праздник среди детей павших революционеров». — Малыши из младших классов облепили его.
— Вы не мочитесь в постели? — спросил их вождь.
Один из ребят, указывая на своего соседа, ответил: “Он еще вчера ночью мочился в постели”. Тот покраснел, как маков цвет, но поднял голову, когда вождь сказал, что такое возможно.
Тут один мальчик, выдвинувшись вперед, гордо заявил: “Я не мочусь”.
За ним следовал второй, третий. Вождь все улыбался, нежным взором глядя на милых детей.
Иностранный гость удивился, глядя на вождя, который забывает о времени, когда находится с детьми, забыв о всех других делах. Тогда вождь сказал ему:
— Отцы этих детей боролись вместе с нами. У них нет отцов, но они не сироты. Они дети павших революционеров. Поэтому это училище в корне отличается от детского дома в любой зарубежной стране».
Возвеличивание Ким Ир Сена началось уже во второй половине 1940-х. Культ вождя имел одновременно советские и корейские корни. С одной стороны, советская военная администрация, выдвигая Кима на роль лидера, пропагандировала его образ по сталинским лекалам. Появились портреты на демонстрациях, хвалебные статьи в газетах, книги, картины, скульптуры и даже танцы, воспевающие лидера новой Кореи. Вся страна разучивала песню о полководце Ким Ир Сене:
Чанбэксан и Амноккан
Видали в бою,
Как была здесь пролита кровь
За Отчизну свою.
Там, где ходили смело
В боевой поход,
Свободная Корея,
Словно сад, цветет.
Полководца имя будет всегда
В сердцах у людей,
Ким Ир Сена имя будет в веках
Сиять все светлей!
С другой стороны, Ким входил в традиционный для Кореи образ правителя — отца нации, неустанно разъясняющего, как надо жить и работать, вплоть до самых интимных сфер жизни. Выступая перед активом города Канге с речью «Что нам делать и как работать в этом году?» Ким вполне поучал партийцев и проповедовал личную скромность в быту:
«Надо покончить с безрассудными тратами в личной жизни. Впредь в учреждениях и организациях нужно прекратить также частные банкеты, решительно отказаться от привычки то и дело устраивать пиры на дому, и, в частности, чрезмерно расходовать средства на различные обряды по случаю рождения, бракосочетания, похорон, поминок… Среди корейцев все еще не изжиты привычки — не зная, делать вид, что знают, и, не имея, делать вид, что имеют, а это большой недостаток. Ходить в одежде из хлопчатобумажной ткани и в лаптях в нынешних условиях не возбраняется. Однако даже ученики начальных школ думают, что нельзя ходить в школу, когда у них нет европейского платья и резиновой обуви. Кроме того, везде много кабаков, которые следовало бы привести в порядок».
В рассказах о первых годах руководства страной Ким неустанно окружает людей теплом и заботой. Произведение «Путь к жизни обездоленным людям» повествует, как к нему явилась делегация «кисэн» (проституток) выразить протест против ликвидации их профессии в новой, социалистической Корее.
«— Полководец Ким Ир Сен, с завтрашнего дня нам нечем будет питаться. Как нам заработать на пропитание? — спрашивали кисэны. Для вас открыта дорога к счастливой жизни, — отвечал он. — Кто хорошо поет — может стать певицей в ансамбле, кто танцует, может учиться танцевать в хореографической труппе, а кто желает завести семью — может стать домохозяйкой».
Ну а эпизод «Необыкновенная просьба семидесятилетнего старика» рассказывает о лидере «одной из зарубежных демократических партий», приехавшем в Пхеньян в 1946 году. Этот семидесятилетний «демократ» попросил немного дикого женьшеня, или оленьих пантов или подобных тому тонизирующих лекарств, поскольку он недавно взял в жены молодую женщину. Ким сообщил, что обязательно поможет, чтобы молодая жена больше не унижала почтенного старца, и выделил ему нужные лекарства. Вскоре у того родился ребенок.
...Если на Севере политическая борьба носила в основном подковерный характер, то на Юге она протекала настолько открыто и бурно, что едва не вылилась в гражданскую войну. Американцы высадились в Южной Корее лишь 8 сентября 1945 года, три недели спустя после капитуляции японцев. Причем солдаты отправлялись туда с большой неохотой. Армейский анекдот гласил, что у военнослужащего США три напасти — диарея, гонорея и Корея. Возглавил американские войска на Юге генерал Джон Ходж, который был неплохим военным, но никудышным администратором и абсолютно не разбирался в корейских реалиях. Как-то он обронил фразу, что, мол, все эти япошки и корейцы «сделаны из одного текста — котов». Слово cat может означать «проститутка», и генерал имел в виду именно это. Ходж не доверял никому из корейцев, подозревая их либо в прояпонских, либо в коммунистических симпатиях.
Первым делом американская военная администрация запретила созданные на местах снизу Народные комитеты. А 16 сентября на самолете из США в Сеул прибыл человек, которого они выдвинули в лидеры Юга.
Ли Сын Ман (1875—1965).
Выходец из знатной семьи, Ли еще юном возрасте принял участие в национально-освободительном движении, за что был брошен в тюрьму на несколько лет. В начале ХХ века он эмигрировал в США, где провел большую часть жизни и получил образование, став доктором философии. С начала оккупации Японией Кореи он вновь начинает принимать участие в национально-освободительном движении. С 1919 по 1925 год он занимает пост главы Шанхайского эмигрантского правительства. Деятельность Ли в этот период заключалась в основном в попытках добиться от великих держав, и, прежде всего, США признания за Кореей права на независимость. Ли был христианским активистом, поклонником англо-саксонской модели развития государства и яростным антикоммунистом. Последний факт в сочетании с высоким статусом в национально-освободительном движении и предопределил то, что американская администрация сделала ставку именно на него. По характеру семидесятилетний политик отличался крайним упрямством, тщеславием и авторитарностью. Себя считал мессией, призванным спасти Корею и освободить ее от бациллы коммунизма.
С самого начала Ли Сын Ман не скрывал своего желания видеть на Юге сепаратное корейское государство. Такой взгляд отнюдь не разделяло большинство корейцев. К тому же на Юге были традиционно сильны левые силы, оказавшие ожесточенное сопротивление новому режиму. Забастовки, народные бунты, политические убийства и репрессии постоянно сотрясали страну. Особенно мощная волна недовольства поднялась в 1948 году, после принятия ООН с подачи американцев решения о проведении сепаратных выборов на Юге. Повсюду прошли массовые демонстрации протеста. А на острове Чечжу вспыхнуло народное восстание, которое власти не могли подавить в течение двух лет.
Против сепаратных выборов и образования отдельного государства на Юге сложилась разношерстная лево-правая коалиция. Ее лидеры весной 1948 года отправились в Пхеньян, где по инициативе Ким Ир Сена была созвана конференция политических сил Севера и Юга. В ней приняли участие и такие известные правые политики Юга, как Ким Гю Сик и Ким Гу. Они были с помпой приняты Ким Ир Сеном, который устроил в их честь парад. Правда, Ким Гу не понравилось, что демонстранты несут большой портрет Сталина и кричат: «Да здравствует товарищ Сталин и СССР!»
Встреча продолжилась неформальным общением во время пикника на острове Сук в черте Пхеньяна, где Ким угощал гостей филе из пеленгаса и удивил их своим умением отлично плавать. Северокорейские авторы утверждают, что старый антикоммунист Ким Гу был настолько очарован им и успехами в строительстве новой жизни на Севере, что решил подарить ему свою главную реликвию — печать корейского правительства в изгнании.
Совещание единогласно потребовало вывода советских и американских оккупационных войск, предотвращения гражданской войны, создания правительства Кореи из корейцев, а также заявило о непризнании предстоящих сепаратных выборов. А Ким Гу в итоге за свою независимую позицию и контакты с Севером поплатился жизнью: он был убит наемным киллером в Сеуле в 1949 году.
Но, несмотря на все протесты, выборы в Конституционное собрание состоялись. 15 августа 1948 года, ровно через три года после капитуляции японцев, на своей первой сессии оно провозгласило создание Республики Корея. Первым ее президентом стал Ли Сын Ман. Вскоре американские войска покинули Корейский полуостров.
Сравнивая ситуацию на Севере и на Юге к этому времени, можно сделать вывод, что советская военная администрация действовала куда более эффективно, чем аналогичные структуры в американской зоне контроля. На Севере за три года была создана и отлажена работающая система управления, созданы боеспособные вооруженные силы, проведены важные реформы, что способствовало более быстрому развитию экономики. Кроме того, советские военные в отличие от их американских коллег не стали разгонять стихийно возникшие Народные комитеты, а интегрировали их в систему новой власти. Как следствие — и сопротивление новой власти на Севере не было массовым, в отличие от ситуации на Юге.
Вопрос о том, кто больше виновен в расколе страны, не так однозначен. С начала 1946 года все заинтересованные участники — СССР, США и сами власти Севера и Юга — понимали, что дело идет к расколу. Тем не менее, все старались выставить себя максимальными поборниками единства Кореи. Оба корейских режима распространяли свою легитимность на всю территорию страны и вели тонкую игру в вопросе объединения нации.
Ким Ир Сен уже с 1945 года употреблял в отношении Северной Кореи фразу «мощная демократическая база для строительства объединенного государства». В 1946 году в Пхеньяне даже был разработан план земельной реформы для Юга, а по конституции КНДР столицей страны значился Сеул. В конституции Республики Корея также было записано, что в ее состав входит вся территория Корейского полуострова.
Тем не менее, вина США и южнокорейского руководства представляется более значительной. Именно американцы изначально настаивали на разделении страны и введении длительной опеки. Сепаратное государство вначале было создано на Юге по итогам прошедших там выборов, и лишь затем на Севере по итогам выборов, прошедших на всем полуострове (хотя на Юге они и были неофициальными).
Андрей Балканский