 |
 |
|
|
Солдаты вычеркнутые из мёртвых
Отставной чиновник Агабек припеваючи жил с доходов от озера, воду которого покупали для своих полей крестьяне. Однако хитроумный Ходжа Насреддин сумел заморочить ему голову и всучить под видом заколдованного сына султана Египта своего ишака. Ходжа обещал, что прибыв к владыке с принцем-ишаком и расколдовав его с помощью волшебного снадобья, получить в награду место визиря. Агабек радостно отдаёт за «принца» озеро, дом и сад, но как оформить сделку, чтобы власти не придрались? Выход нашёл опытный кадий (судья и нотариус в одном лице) Абдурахман. Переименовав ишака из Пузыря в Серебро, он оформил его как серебряный слиток и сделка стала выглядеть вполне респектабельно.
Создатели музея Варшавского восстания в столице Польши вряд ли читали «Повесть о Ходже Насреддине» Леонида Соловьёва, откуда взята эта поучительная история. Зато методом кадия Абдурахмана они овладели блестяще. Мозги многочисленных посетителей промываются здесь изящно, без прямого вранья, исключительно через замалчивание одних эпизодов и раздувание других.
Например, сообщают, что повстанцев подпольной Армии Крайовой за два месяца боёв полегло 18 тысяч, а гитлеровцы потеряли 17 тысяч убитыми и пропавшими без вести. Откуда такое соотношение, если восставшие много хуже вооружены и обучены, да и карателей, согласно немецким документам, погибло лишь 3 тысячи? Очень просто: музейщики учли потери противника в кварталах Праги — пригорода Варшавы на восточном берегу Вислы и его окрестностях. Там воевали две советские армии — 2-я танковая и 47-я, а также 1-я армия коммунистического правительства Польши (в которой, помимо поляков, служили десятки тысяч граждан СССР). Прочтя пояснения, написанные самым мелким шрифтом, можно узнать, что советские войска штурмовали Прагу 28 июля-5 августа 1944 года неудачно, а 10-15 сентября успешно, но про их потери ничего не сказано. И главное между обеими датами – тишина. То есть после поражения 2-й танковой армии у городков Воломин и Радзымин к востоку от Варшавы Сталин подло остановил наступление.
На самом деле, сменив на варшавском направлении танкистов, 47-я армия немедленно пошла в бой. Приказ её командования 129-му стрелковому корпусу от 15 августа гласит: «Прорвать оборону противника на рубеже Липка, Грабе Старое и стремительно развивать наступление в западном направлении. Ближайшая задача корпуса — уничтожить противостоящего противника и овладеть рубежом Крашев Новый, Липинки; последующая — выйти на фронт Радзымин, Надма» (ЦАМО, Фонд: 402, Опись: 9575, Дело: 523, стр 48).
Стремительно развить наступление не удалось. Немецкие войска, включавшие, помимо прочих, элитную дивизию СС «Мёртвая голова», цеплялись за каждый окоп. Лишь 30 августа удалось вторично взять Радзымин, 5 сентября — Воломин, затем очистить Прагу, а 15 сентября части 1-й польской армии, при поддержке авиации и артиллерии Красной Армии переправились через Вислу. Однако восстание уже выдохлось, к 23 сентября немцы захваченный плацдарм ликвидировали, а 2 октября повстанцы сдались.
Именно на бои на восточном берегу Вислы приходится 80% гитлеровских потерь. Музей по умолчанию записал их на счёт восставших и, упомянув 3,5 тысяч павших солдат 1-й польской армии, вычеркнул из истории красноармейцев, убитых при освобождении Воломина, Радзымина и Праги.
А цифирьки мы вам не покажем!
Комментарии к другим эпизодам войны выдержаны в том же духе. Например, сообщается, что 6-13 июля 15 тысяч повстанцев освобождают Вильно, и Красная Армия «также участвует в битве». Посетители читают и верят: именно доблестные поляки очистили от оккупантов столицу Литвы, а красные лишь чуток помогли. Хотя в реальности атака Армии Крайовой 6 июля провалилась, и 17-тысячный гарнизон, усиленный в ходе боя 6-й танковой дивизией и несколькими отдельными батальонами, выбивали из города прежде всего 100 тысяч бойцов 3-го Белорусского фронта.
Ну, и прекрасное, как вишенка на торте, описание ввода Красной Армии в Польшу после начала Второй мировой и бегства польского руководства в Румынию: «17 сентября 1939 года Советский Союз присоединяется к Германии, нарушая прежние договоренности с Польшей. «Если в Польше нет правительства, то и пакта о ненападении нет», - заявили в Москве послу Польши Вацлаву Гржибовскому. После советской агрессии пали Оксыве (19 сентября), Варшава (28 сентября), Модлин (29 сентября), Хель (2 октября). Последние регулярные войска польской армии под командованием генерала Франциска Клеберга сдаются под Коцком 5 октября 1939 года. Оккупация начинается».
То есть Варшаву, Модлин и всё остальное взяли клятые большевики? Которые попутно разгромили последние регулярные войска Польши, а не случись коварного удара в спину, может, немцев и погнали бы? Из текста получается именно так. В реальности же Варшаву, крепость Модлин, порт Хель и гарнизон района Оксыве в Гдыне зачистили солдаты Третьего Рейха, они же разгромили польские войска, а Красная Армия в принципе не могла доставить себе такого удовольствия. Кроме пограничников и остатков разбитых вермахтом дивизий, на востоке Польши находился лишь упомянутый корпус Клеберга. Корпус пропустили на запад, где после боя с немцами под Коцком поляки и сдались, но из музейного описания картина складывается совершенно обратная. Хотя ни одного лживого слова в нём нет! Ювелирная работа!
Экспонаты музея тоже подобраны с умом. Самый крупный — макет четырёхмоторного американского бомбардировщика в натуральную величину. С таких повстанцам сбрасывали оружие и боеприпасы в специальных контейнерах, которые лежат рядом со всем содержимым. Русские тоже что-то скидывали со своих «кукурузников»? Насчёт этого с экспонатами туго, но есть небольшой текст с комментарием, что советское оружие сбрасывалось без парашютов и часто повреждалось.
Западные союзники спускали контейнеры на парашютах, но с такой высоты, что много больше половины попадало к немцам? Ну, это мелочи, про них мы не будем, зато смотрите, какой у американцев самолёт большой — еле в зал впихнули! Никакого сравнения с «кукурузником» на маленьком фото в уголке! И вот вам ещё карты: на них нарисованы 8 американских и британских аэродромов и 15 парашютов, обозначающих места сброса грузов. А у русских один-единственный аэродром и всего 6 парашютов! Оцените и почувствуйте разницу! Ведь сравнивая советскую помощь (2667 винтовок и автоматов, 156 миномётов, 505 противотанковых ружей, боеприпасы к ним всем и 36 698 ручных гранат плюс бомбёжки немецких позиций и их обстрел из 600 с лишним орудий) с англо-американской (5330 единиц стрелкового оружия и 230 противотанковых гранатомётов с боеприпасами плюс 13 739 ручных гранат), вы можете почувствовать неправильно. Потому вам эти цифирьки и не покажут.
Кого разогнал Костюшко?
Опробовав систему на соотечественниках, польские «кадии Абдурахманы» или скорее «паны Абдурахманские» успешно экспортируют её в соседнюю Белоруссию. Например, в музей лидера польского восстания 1794 года Тадеуша Костюшко в городке Коссово Брестской области. Костюшко уже который десяток лет не могут поделить между собой поляки и прозападно настроенные белорусы. И те и другие славят его как борца с Россией, но не могут договориться, за что именно генерал бился. За единую Великую Польшу? Или всё же за присутствие в ней самостийного Великого Княжества Литовского в границах современных Литвы и Белоруссии?
Правы, конечно, поляки. Хотя пан Тадеуш родился в окрестностях Коссово, общался он на польском и всем соплеменникам к тому приобщиться желал. «Приучать их надо к польскому языку, пусть по-польски все их службы будут. - Писал Костюшко своему соседу Михаилу Залевскому за пять лет до восстания. - Со временем дух польский в них войдёт. За врага будут потом считать того, кто бы не знал языка народного. Начнут ненавидеть москаля, пруссака и австрияка так, как француз ненавидит англичанина».
После провозглашения диктатором восстания Костюшко принёс клятву исключительно польскому народу. Со сторонниками автономии Княжества Литовского отношения он имел неважные, а образованную ими Наивысшую Раду Литовскую даже разогнал. В грядущей польской державе, включавшей помимо польских земель Вильно, Брест, Минск, Витебск, Львов и Житомир белорусским духом и пахнуть не должно было! Украинским и литовским, само собой, тоже.
Однако как не использовать знаменитого повстанца для раскрутки антимоскальских настроений в стране? Тут-то и пригодился метод «пана Абдурахманского»! Посетив музей в Коссово, вы увидите в его экспозиции много экспонатов из Польши и США, но не обнаружите упоминаний ни о письме Залевскому, ни о разгоне Рады Литовской, ни о других эпизодах, которые подрывают единый антимоскальский фронт европейски настроенных белорусов и поляков.
Юрий Нерсесов