 |
 |
|
|
Паны желают Крулевец
При прочтении заголовка статьи возникает естественный вопрос – а зачем нам в какой-то там раз делить эту Польшу? Второй вопрос – с кем делить, ведь Австрия сейчас маленькая, размером с Ленинградскую область страна, которая ни на какое величие не претендует, а Германия уже настолько выродилась, что ей хамят даже украинцы, а немцев интересуют только права ЛГБТ. И все же отметим, что Польшу делят потому, что так принято в веках, и делят всегда сразу после того, как сама Польша собирается кого-нибудь делить. Это носит характер железного закона истории. А уже сейчас некоторые польские политики польские власти вожделённо поглядывают на свои бывшие «кресы» на западе современной Украины. Также в Польше озабочены и вопросом реституции польской собственности во Львове и других городах «кресов».
Одновременно в Польше также стали претендовать на Калининград, который на страницах прессы окрестили Крулевец (Królewiec), вспоминая, что в Тевтонский Орден некогда был вассалом Речи Посполитой. Радослав Сикорский, министр иностранных дел Польши в 2007-2014 годах, пытался даже в официальных государственных документах употреблять название «Крулевец», аргументируя это тем, что Михаил Калинин, в честь которого переименован Калининград, виноват в преступлениях коммунистического режима, в том числе против поляков. Какие же благодеяния, в том числе для поляков, совершил чешский король Отокар II, построивший Кёнигсберг, министр не уточнял.
Жаждой захвата панами чужих земель максимально пользуются американцы. В 2019 году в США был обнародован план оккупации Калининградской области, при этом ключевая роль также отводилась Польше. Документ под названием How to defend the Baltic States («Как защитить Балтийские государства») подготовлен влиятельным американским НКО «Джеймстаунский фонд» (The Jamestown Foundation), с момента своего основания в 1984 году специализирующимся сначала на «советской», а затем и на «российской угрозе». В нём сказано, что раз уж Польшу попросят пожертвовать жизнями своих солдат ради нейтрализации российского эксклава, то «представляется разумным» передать ее полякам в рамках послевоенного урегулирования. Понятно, какой восторг в Варшаве вызвали эти слова. При этом охваченные завоевательной лихорадкой польские деятели как-то не заметили, что в данном документе вскользь упоминается, что Россия в случае нападения на Калининград может применить ядерное оружие. Так что Польша скорее вообще исчезнет, чем захватит Калининград.
Когда в 2022 году начались боевые действия на Украине, то в Польше возникла истерика, но вместе с тем, словно желая подтвердить репутацию страны как «гиены Европы» (по словам Черчилля), различные польские политики стали особенно откровенны в высказываниях. Так, бывший командир польских Сухопутных войск, генерал Вальдемар Скшипчак заявил о территориальных претензиях Польши к российской Калининградской области. «Калининградская область — это оккупированная территория Польши. Стоит спросить за эти земли!» — сказал Скшипчак. Конечно, можно возразить, что сей бравый генерал давно в отставке, и не отражает мнение официальной Варшавы. Но вполне государственная структура – Институт Национальной Памяти - в апреле 2022 года, как раз к годовщинам падения Кёнигсберга и создания Калининградской области, опубликовала текст, в котором говорится: «В апреле 1945 года Крулевец [опять!] захватила Красная армия. После поражения германского Рейха великие державы на Потсдамской конференции летом 1945 года решили, что город вместе с частью Восточной Пруссии будет передан Советскому Союзу (оставшаяся часть — Вармия и Мазуры — досталась Польше), хотя это не имело никакого исторического обоснования».
Иначе говоря, претензии Польши на Калининградскую область озвучивает через ИНП уже и официальная Варшава. При этом сомнительность собственных территориальных приобретений милостью Сталина, составляющих треть территории самой Польши в нынешних границах, почему-то не обсуждается. Зато поляки уже воюют на Украине, а газета Wiadomosci публикует с ними восторженные интервью.
Ну а если гиена с гнилыми зубами уже облизывается на восток, то её перспективы лишиться собственной шкуры растут. Обратимся к истории.
Война в защиту диссидентов
В 1772 году последовал первый раздел Речи Посполитой. Этому предшествовал ряд обстоятельств. Польша к этому времени пришла в полный упадок. Когда на российский престол взошла Екатерина II, то она, будучи немкой по происхождению, всё же немедленно приступила к защите всех русских, живущих за пределами Российской империи. Положение «диссидентов», то есть всех некатоликов (православных и протестантов), в Речи Посполитой было действительно ужасно. Закон запрещал православным иметь колокола на церквях. Крещение, брак, похороны можно было совершать только с разрешения ксендза, за установленную последним плату. Похороны могли проходить лишь ночью. На сейме 1764 года постановлено было карать смертью тех, кто перейдет из католичества в другое вероисповедание. Попытки некоторых здравомыслящих деятелей Речи Посполитой остановить это средневековое мракобесие вызвали нервную реакцию католического духовенства. Так, краковский епископ Солтык добился от сейма признания врагом отечества всякого, кто осмелится выступить в пользу диссидентов. Под давлением русского посла в Варшаве в 1768 году проживающие в Речи Посполитой православные и протестанты (про иудеев и мусульман речи не шло) получили было равенство прав с католиками. Это справедливое требование было одобрено польским сеймом.
Но тут вмешалась такая своеобразная сила, как польский шляхетский гонор. В свое время один неглупый немец по имени Фридрих Энгельс отметил, что удел поляков в истории – смелые глупости. Один из примеров такой польской глупости и одновременно показателем того, что по-польски именуется «свободой», было то, что произошло в 1768 году. Группа магнатов и шляхты собралась в городе Бар (в Подолии) и подняла мятеж против уравнения прав католиков и православного быдла. Созданная мятежниками конфедерация быстро втянулась в войну с Россией. Как всегда, начиная войну с Россией, противоположная сторона начинает заниматься русофобской пропагандой. Так, в одном из воззваний один из лидеров конфедерации Казимир Пулавский назвал русских рабами, которых победят даже польские хлопы. Конфедератам оказывали дипломатическую и финансовую поддержку Франция, французские офицеры, включая будущего командующего революционной армией Дюмурье, сражались на стороне поляков, а с Турцией конфедераты даже заключили военный союз. После победы над Россией барские конфедераты обещали туркам Киев, себе же поляки собирались взять Смоленск, Стародуб и Чернигов. Как видим, накануне разделов Польши поляки собираются делить Россию.
Конфедераты надеялись на то, что Россия, связанная войной с Турцией, не сможет защитить своих соплеменников и единоверцев. Но тогда им противостояла Российская империя, а не Российская Федерация. Екатерина II послала в Польшу войска, которые разгромили барских конфедератов и добились утверждения равенства прав православных. (Особенно отличился разгромивший Дюмурье полковник Александр Суворов, именно тогда ставший генералом). При этом юридически русские войска действовали на территории Польши как союзники, приглашенные законным королем для борьбы с мятежниками.
После поражения конфедератов и последовал первый раздел Речи Посполитой. Вообще-то Россия хотела сохранить Польшу в прежних границах, рассчитывая превратить ее в вассальное государство. Однако наши союзники Пруссия и Австрия требовали раздела. В результате Польша, покоренная русскими войсками, уступила части земель сразу трем соседям. И опять нюанс: Россия, в отличие от других, лишь вернула некоторые территории, захваченные сперва литовцами, а потом поляками после разорения Руси монголо-татарами.
За полтора века до Молотова-Риббентропа
В конце XVIII века Речь Посполитая пыталась проводить «самостоятельную политику», которая заключалась в попытке воспользоваться противоречиями между великими державами. В 1790 году она заключила союз с Пруссией, после чего решила, что теперь–то можно дразнить москалей без всяких последствий. Казалось, шансы имелись. Россия одновременно вела войну с Турцией (1787-91 гг), и Швецией (1788-1790 гг). Резко обострились отношения с Британской империей, неоднократно возникали проблемы и с Пруссией.
В таких условиях шляхта считала, что уж теперь-то москали не вмешаются, и можно делать всё, что угодно. Накануне своего крушения властвующая элита Речи Посполитой предвкушала, как она в союзе с пруссаками раздвинет польские пределы дальше на восток. И тем горше было последующее разочарование. (Все это буквально в мелочах повторится в 1938-39 гг, когда Польша будет союзником гитлеровской Германии, примет участие в разделе Чехословакии, а затем будет хладнокровна предана как Германией, так и ее новыми западными союзниками – британцами и французами, и поделена в очередной раз).
Весной 1793 года победители осуществили второй раздел Речи Посполитой. Пруссия быстро сообразила, что толку от союза с поляками немного, зато теперь можно присвоить немалый кусок польской территории. В ответ вспыхнуло восстание под руководством Тадеуша Костюшко. В этом восстании проявили черты всех польских восстаний – героизм рядовых повстанцев, феноменальная бездарность командиров, и вера поляков в то, что кто-то придет с Запада и поможет.
Как известно – не помогли, и в 1795 году последовал третий, заключительный, раздел Польши, после которого Польша как самостоятельное государство исчезло с карты Европы. Король Станислав Август Понятовский подписал акт отречения 25 ноября 1795 года, в 31-ую годовщину своей коронации и в день именин императрицы Екатерины II. По преданию, Екатерина II так сказала о Польше: «Государство сие России недружественно, поэтому на карте его быть не должно».
Призрак Смоленского герцогства
В 1807 году, после разгрома Пруссии Наполеон создал полуавтономное польское государство – Герцогство Варшавское. Это небольшое образование охватывало исконные польские этнические земли. Сами поляки расценивали Герцогство как ядро будущей возрожденной Польши в границах 1772 года (до разделов), а, может быть, и ещё более дальних. В 1809 году Наполеон в очередной раз победил Австрию и присоединил к Герцогству территории Галиции. Иметь государство, ограниченное лишь этническими границами расселения польской нации, было для надменных шляхтичей оскорблением. Чуть ли не смыслом существования Герцогства Варшавского стала подготовка похода в Россию с целью возвращения «Забранного края» (zabrany - так стали поляки называть западные губернии России, входившие ранее, до начала разделов в 1772 году в состав Речи Посполитой). Разумеется, все польские устремления к «возврату» «Забранного края» вполне устраивали Наполеона. Он понимал, что поляки будут ему верны, надеясь с помощью его Великой армии отобрать у России утерянные завоевания.
Идея поляков заключалась в том, чтобы сделать из Польши обширное государство от Балтики до Черного моря вдоль границы с Россией, находящееся под ее непосредственным протекторатом, под единым управлением великого императора. Среди семи герцогств, по прожекту генерала Сокольницкого, поданного Наполеону, значилось даже Смоленское. Отброшенная от Балтики и Черного моря, отделенная от Великой наполеоновской империи воинственным Польским государством и его герцогствами, Россия теряла всякое значение и Наполеон искусно разжигал аппетиты поляков. На встрече с их сенаторами он заявил: «Я одобряю все усилия, которые вы намерены употребить, и сделаю все, от меня зависящее, дабы поддержать ваши намерения. Пусть Литва, Самогития [Жемайтия], Витебск, Полоцк, Могилев, Волынь, Украина и Подолия одушевляются тем же духом, который встретил я в великой Польше, и Провидение увенчает успехом святое ваше дело».
Князя Юзефа Понятовского, командующего корпусом Великой армии, состоящего из поляков, Наполеон обещал сделать герцогом Смоленским. Обещание сработало: поляки весьма отличились при взятии Смоленска, ворвавшись первыми в пылающий город и понеся при этом огромные потери. Да и в дальнейшем император охотно давал полякам возможность отличиться и заодно геройски погибнуть за него. Так, при вступлении армии Наполеона в Москву в город первыми вошли польские гусары Яна Уминского. За это моральное удовольствие полякам пришлось очень дорого заплатить в остальных сражениях компании 1812 года. И Польшу вновь поделили.
Мятеж за восточные земли
После разгрома Наполеона победители на Венском конгрессе вновь «переформатировали» Польшу. Познанское княжество – западная часть этнической Польши - отошло к Пруссии, Австрия вернула себе Галицию и южные польские земли. На территории большей части прежнего Герцогства Варшавского, отошедшего к России, было создано Царство Польское (поляки называли его Королевством). В 1815 году Королевство Польское занимало площадь 127 тысяч км² с населением около 2,7 млн. человек. Для практически всех польских политических деятелей границы Польши, установленные Венским конгрессом (которую они презрительно называли «конгрессувкой»), были неприемлемы. Стремление захватить «забранный край» стало навязчивой польской «национальной идеей».
Осенью 1830 года поляки попытались воспользоваться общеевропейским политическим кризисом, вызванным очередной революцией во Франции, свергнувшей династию Бурбонов. Очередное польское восстание вспыхнуло 17(29) ноября. Российский наместник в Польше, великий князь Константин Павлович вывел русские войска за пределы Царства Польского. Однако бунтовщикам этого было мало и они отправили в Петербург министра финансов Царства Польского князя Любецкого и депутата Сейма графа Езерского требовать восточные земли. Но мятеж был разгромлен. После восстания Царство Польское утратило автономию и конституцию. В западных губерниях были отменены местные законы, русский язык был введен в делопроизводство, в 1839 году была ликвидирована униатская церковь, и белорусы вернулись в православие. Хотя территория польских земель осталась прежней, их государство как автономная часть Российской империи было упразднено.
Поляки не успокаивались. 9 (22) января 1863 г началось восстание в Польше и Северо-Западном крае (так назывались Белоруссия и Литва). Польский Центральный комитет в «Манифесте» от 22 января 1863 года, написанном поэтессой Ильницкой, торжественно объявил о восстановлении Польши в прежних границах и демагогически призывал «убогий и насилуемый народ московский» на «страшный погибельный бой, последний бой европейской цивилизации с диким варварством Азии». В марте 1863 года в прокламации мятежников, перепечатанной многими европейскими газетами, возвещалось заранее, что даже после обретения независимости в границах 1772 года Польша не успокоится, с этого только времени начнется борьба за преобладание на востоке Европы, до тех пор, пока ненавистная Московия не будет окончательно изгнана из семьи европейских государств. Впрочем, закончилось это восстание так же, как и все остальные.
Ликвидировать, формально оставив
Не будем пересказывать историю очередного раздела Польши в начале Второй мировой войны, одним из поджигателей которой была она сама. Претензии Польши на расширение по всем границам привели к уничтожению страны и гибели многих поляков. Товарищ Сталин проявил в отношении Польши необоснованную доброту, щедро наделив ее территориями, ранее принадлежавшими Германии. Но Польша не меняется и вновь нарывается на раздел.
Так как же поделить Польшу в очередной раз (и что бы этот раз этот раздел стал последним)? Необходимо иметь в виду особенность современных разделов, когда территории не обязательно надо включать непосредственно в состав соответствующих государств. Происходит разделение между формально местными режимами, полностью подконтрольными внешним силам и проводящими политику в интересах внешних сил. Грубо говоря, на территории Польши (по инициативе Германии, поддержке Франции и непротивлении России) может быть реализована та же схема управления, которую Польша и США реализовали на территории Украины. Формально есть и государство, и независимость, только управление осуществляется в интересах внешнего центра, а свой народ вымирает и разбегается. Но как показывает исторический опыт существования Царства Польского 1814-31 гг и Польской народной республики 1944-89 гг, зависимость только от России вызывает русофобию, которая и без того является частью польского менталитета. Самым лучшим способом было бы договориться о совместном протекторате России и Евросоюза (или тому, что придет ему на смену) над Польшей. Пусть европейцы усмиряют очередные польские восстания, направленные против самого Евросоюза. Можно фактически ликвидировать государство, не покушаясь юридически на его границы. Вот только российские политиканы для подобных умозаключений не доросли.
Сергей Лебедев