- Как вы оцениваете итоги войны и тот факт, что неожиданно наши силы оказались на территории Грузии?

- Я бы не сказал, что наши силы неожиданно оказались на территории Грузии. Мы не хотели ни с кем воевать, мы просто защищали свою Родину, свое Отечество. Мы предупреждали грузинскую сторону о последствиях, когда она фактически уходила от переговорного процесса и все сводила к военной агрессии. Мы говорили, что последствия будут плачевными, прежде всего, для самой Грузии.

- Кто сыграл решающую роль в освобождении Цхинвала – юго-осетинские силы или 58-ая армия?

- Город вообще не переходил к грузинским силам. То, что в Цхинвал прорвались танки и пехота не означает, что они контролировали город. Шли уличные бои. Но ни одна позиция осетинской стороной сдана не была. Был прорыв, они прошли и потом их начали уничтожать по городу. Цхинвал отстояли до прихода российской армии.

Да, были критические моменты. Если бы армия задержалась хотя бы на сутки, то я не знаю, смогли бы мы держаться дальше. Уже практически не было боеприпасов. Почему прорвались грузинские танки? Потому что кончились выстрелы от РПГ... 

- О грузинских планах по поводу войны было известно задолго до 8 августа. Об этом говорили и в Осетии, и в России. Почему не было поставлено оружие, не были введены войска заранее, до того, как город разрушили?

- Я с вами согласен, что российские войска пришли поздно. Но если бы российская сторона начала какие-то действия преждевременно, тогда бы действительно начали обвинять Россию во всех смертных грехах. Россия выдержала паузу не по своей воле. Российские войска пришли в Южную Осетию, чтобы предотвратить полное уничтожение осетинского народа и дальнейший геноцид южных осетин - граждан Российской Федерации. Я думаю, что Россия до конца пыталась использовать политические рычаги, поэтому она так поздно отреагировала на действия Грузии.

- Как вы относитесь к версии, высказываемой многими либеральными политиками и журналистами в России, а также западными СМИ, что война была заранее спланирована Россией, а осетины сами спровоцировали грузин на нападение?

- Не Южная Осетия и не Россия объявили войну Грузии. Южная Осетия была готова к переговорам. 8 августа в 12 часов должна была состояться встреча сопредседателя смешанной контрольной комиссии с юго-осетинской стороны, спецпредставителя по урегулированию с грузинской стороны и сопредседателя СКК от российской стороны. Все договоренности были. Накануне, когда продолжался уже 40 минут обстрел Южной Осетии с грузинской стороны, я позвонил командующему российскими миротворцами генералу Кулахметову и спросил: Саакашвили же дал слово, что не будет стрелять по Южной Осетии, а мы сказали, что не будем отвечать. Почему они так себя повели, почему они стреляют? Вы же можете подтвердить, что юго-осетинская сторона не стреляет. Он говорит: да, я подтверждаю, что юго-осетинская не стреляет. Потом Кулахемтов пообщался с главой грузинских миротворцев Курашвили, перезвонил мне и говорит: грузинская сторона утверждает – мы начинаем штурм Цхинвала и объявляем войну Южной Осетии.

Так вот, все эти деятели про грузинского генерала Курашвили забыли. Если у них куриная память, то не Южная Осетия и не Россия виноваты. Среди агрессоров, кстати, было очень много журналистов. Они даже прямо говорили, что у них редакционное задание – снять блицкриг. Грузия  начала агрессию, начала войну против Южной Осетии. Это доказано. О чем мы можем еще говорить?

- В боевых действиях в Южной Осетии принял участие батальон «Восток» Сулима Ямадаева. Ополченцы однозначно характеризуют их как великолепных воинов. Значит ли этот, что на Кавказе выстраиваются новые межнациональные отношения, вопреки тому, что говорила, например, Юлия Латынина, которая утверждала, что «чеченец никогда не пойдет воевать за осетина»?

- Бог им судья, этой Латыниной, Венедиктову и им подобным. У осетин никогда не было конфликтов с чеченцами. То, что они воевали на территории Южной Осетии – это факт. Воевали, как и полагается всем кавказцам, мужественно. Но, как я уже сказал, во время агрессии воевали, прежде всего, вооруженные силы Южной Осетии.

Тем, кто потом подъехал, конечно, всем огромная благодарность и спасибо, что они были рядом с нами. Цхинвал стал своего рода Сталинградом для Кавказа. Ведь если бы агрессоры прошли через Цхинвал или Сухум – это продолжилось бы дальше на всем Северном Кавказе. Мы неоднократно обращались ко всем северокавказским республикам, и говорили им об этом. Потому что следующий этап – это были бы северокавказские народы.

Есть план по развалу России, который пытался реализовать Запад. Сегодня многие мутанты от политики, те же журналисты, которые деградируют, отрабатывают эти деньги. Их не интересует судьба России, судьба русского народа. Поэтому сегодня идут такие злые нападки на Южную Осетию, на меня лично. Но я не обращаю внимание на этих мутантов от политики, от журналистики. Это продажные люди, которые не думают о будущем своей Родины, если Россия для них вообще является таковой. Они отрабатывают деньги. Их задача была максимально дискредитировать Россию, Южную Осетию, максимально разжечь недоверие между народами Кавказа.

У нас есть неопровержимые доказательства тому, как многие люди со стратегическими связями - в том числе и в США - работали на то, чтобы посеять рознь между северокавказскими народами, сделать православных христиан-осетин враждебными всем остальным. Но это не сработало. На защиту Южную Осетии встали братские народы – чеченцы, дагестанцы, кабардинцы, карачаевцы, черкесы, балкарцы… Потому что они защищали не только Южную Осетию, они защищали свои дома. Поэтому эта агрессия Грузии сильнее сплотила все северокавказские народы между собой и вокруг России. 

- В СМИ активно обсуждается вопрос, сколько на самом деле было жертв грузинской агрессии. Многие журналисты и правозащитники оспаривают цифру в 1500-2000 человек и говорят, что реально жертв было всего несколько десятков…

- Урон нанесен очень сильный, жертвы еще подсчитываются. Для этих подонков было бы, наверное, лучше, если бы Цхинвал смели с лица земли, если была бы реализована эта военная операция под кодовым названием «Чистое поле». Они ведут себя как их  собратья - грузинские журналисты, которые входили в Южную Осетию с войсками, чтобы снять блицкриг. Им, наверное, было бы лучше. Они бы в Москве праздновали праздник. Я понимаю их, потому что многие из них имеют родственные отношения с Грузией. Но даже сами грузины так не реагируют: ознакомьтесь, например, с заявлением грузинской диаспоры в Москве. Я сочувствую грузинам. Не потому, что проиграла Грузия, а потому, что Саакашвили и ему подобные подонки, которые руководят этой страной, опозорили грузинский народ.

Я уверен, что такие, как Венедиктов, Латынина и другие, будут радоваться в случае – не дай Бог – проигрыша и развала России. Именно с этой целью они и находятся в эфире.

Хочу сказать мутантам от журналистики: что бы они не писали, мы абсолютно на них  не реагируем, не видим и не слышим. Потому что они просто нелюдь. И то, что они сегодня не считаются с тем, что погибло столько осетинских детей и женщин, может отразиться именно на таких людях, на их семьях, на их последующих поколениях. Это будет божья кара именно для них. Бог все видит.

Тех, кого нет, не воскресить. Я был бы рад, чтобы этих жертв вообще не было. И сегодня считать: на одного человека больше погибло, на сто меньше – это просто кощунство. Были бы они сами в Цхинвале во время войны, я бы посмотрел на этих деятелей. 

- Вы недавно встречались с президентом Медведевым. Каковы, на ваш взгляд, перспективы признания Южной Осетии со стороны России и мирового сообщества?

- С президентом Российской Федерации мы обсуждали последствия грузинской агрессии. Меня сегодня больше всего беспокоит ситуация в Цхинвале: разрушения, большое количество раненых и убитых граждан Южной Осетии. Ведь мы – малочисленный народ. В первую очередь нужно создать нормальные условия для населения, быстрее восстановить хозяйство, чтобы вернуть беженцев в Цхинвал.

Что касается решения политических вопросов, то я думаю, что у Южной Осетии, как и у Абхазии, есть все политико-правовые основания для независимости. Мы прорабатываем все эти механизмы с учетом и международного мнения, и тех договоренностей, которые были достигнуты между президентами России и Франции, по инициативе президента РФ. Очевидно, что признание Южной Осетии и Абхазии уже продиктовано временем.

- Но ведь эти «шесть пунктов» по сути ничего не решают, это возврат к «нулевому варианту». Значит, будут еще какие-то соглашения?

- Я бы не сказал, что это нулевой вариант. Эти шесть пунктов могут стать хорошей базой для переговоров и для решения всех вопросов, в том числе – и статусных. Как бы сегодня от этого не отнекивалась Грузия и мировое сообщество, им нужно задуматься над тем, как побыстрее урегулировать напряженность в регионе. А урегулируется она лишь с признанием Южной Осетии и Абхазии.

- А вы готовы работать напрямую с теми силами в Европе и мире, кто потенциально мог бы признать независимость Южной Осетии? И готовы ли вы допустить присутствие международных миротворческих сил на территории Южной Осетии?

- Мы признательны России и будем проводить свои действия в рамках российской политики. Мы также выражаем признательность тем странам, которые поддержали Южную Осетию и Россию, высказали свое мнение по поводу агрессии Грузии. Мы готовы разговаривать со всеми, давать на Запад больше информации о реальном положении дел, о том, что случилось.

Есть силы, которые хотят дискредитировать и Южную Осетию, и Россию, не считаясь с теми жертвами, которые понесла Южная Осетия. Мы считаем, что против Южной Осетии совершено два вида агрессии: военная и информационная. Многие страны помимо Грузии приняли в ней участие. Эти страны также несут ответственность за геноцид юго-осетинского народа. Я имею в виду в первую очередь Соединенные Штаты. Я думаю, что это недальновидная позиция. Это еще раз говорит о пагубности той политики, которую они проводят на Кавказе.

Что касается миротворческой операции, то мы до последнего пытались сохранить действующий четырехсторонний формат и в переговорном процессе, и в миротворческой операции. Грузия вышла оттуда. Теперь миротворцы на территории Южной Осетии будут только российские. И в зоне безопасности, которая тоже меняется с учетом сегодняшних реалий. Она должна отойти от Цхинвала южнее на 15 километров, чтобы не наносились больше артиллерийские удары по территории республики Южная Осетия.

- Почему Грузия, которая проводила столь активный пиар своих вооруженных сил, в реальности не смогла оказать никакого сопротивления при ведении боевых действий на ее территории?

-  В грузинскую армию вкладывались баснословные деньги. Но под Цхинвалом была разбита ее элита, дальше просто некому было оказывать сопротивление. Были уничтожены наемники из Украины и Прибалтики, из западных стран (в том числе и афроамериканцы). Они потерпели сокрушительное поражение и просто не в состоянии оказывать сопротивление. Сегодня мощная грузинская армия, которую считали самой сильной в Закавказье, фактически прекратила свое существование.

- Какой, на ваш взгляд, может быть дальнейшая политическая судьба Михаила Саакашвили? Не кажется ли вам странной ситуация, когда во время войны грузинская армия отступает без боя, а при этом в Тбилиси собираются многотысячные митинги в поддержку президента?

- Саакашвили - авантюрист, который фактически не думает о судьбе своего народа. У него есть команда людей, которых специально проплачивают, чтобы они выходили на проспект Руставели митинговать в его поддержку. Я думаю, что если бы над Госканцелярией Грузии мы водрузили российский и осетинский флаги, они точно также ходили бы и ликовали. У них ничего за душой нет, они на этом зарабатывают: лишь бы ходить, ликовать и кого-то поддерживать. Эти люди получают от 10 до 40 лари в сутки. Это их работа, своего рода мелкий бизнес.

А что касается самого Саакшвили, я думаю, что это конец его политической карьере, а все остальное – за грузинским народом. Грузин сделали заложниками такой недальновидной, непродуманной проамериканской политики. Это дело грузинского народа. Пусть он сам даст оценку человеку, действия которого привели к такой трагедии.

- А приведет ли смена власти в Грузии к смене отношения к Абхазии и Южной Осетии? Кажется, на этот счет у всех грузинских политиков одинаковое мнение: «Абхазия, Южная Осетия – грузинская земля»…

- Мы идем своим путем, абсолютно не ориентируясь на то, что говорят в Тбилиси. А этим людям нужно изучить историю Грузии, прежде чем говорить, что кто-то живет на их земле. Пусть вспомнят, как осетинские дружины защищали их от персов. Как Грузия умоляла Россию защитить ее, как Ираклий Второй - грузинский царь - посылал гонца за гонцом к российской императрице. Это они, наверное, забыли. Вот об этом им надо вспомнить, прежде чем говорить, что кто-то живет на их земле. А спорить с ними бесполезно.

- Многие ополченцы считают, что зря не довели дело до конца: надо было взять Тбилиси и отправить режим Саакашвили на свалку истории. Как вы считаете – было ли это возможно и нужно ли было это делать?

- Сегодня там просто некому оказывать сопротивление. Конечно, дошли бы до Тбилиси и дальше до границы с Турцией. Но это была бы большая трагедия: понятно, что было бы много жертв. Стояла бы такая задача – пошли бы на Тбилиси. Или на Кутаиси вместе с абхазами. Но у нас такой цели нет, мы  не агрессоры. У нас задача – обезопасить свой народ. И создать нормальную зону безопасности, чтобы по нашей территории больше не стреляли.