 |
 |
|
|
Что произошло в Санкт-Петербурге 3 марта? Очная ставка участников мероприятия в эфире "Эха Москвы" показала, что единой точки зрения на произошедшее по нашу сторону баррикад нет. По ту сторону – все в порядке: "Горстка москвичей-отщепенцев на деньги Невзлина и Березовского попыталась дестабилизировать обстановку в городе с богатыми демократическими традициями. Выставив в качестве "живого щита" детей и стариков-блокадников, наймиты иностранных разведок зверски избивали застенчивых девственниц в элегантной ОМОНовской спецодежде..." и так далее.
Казалось бы, все просто – берешь "официальную версию", переворачиваешь ее строго на 180 градусов и получается правда. Ан нет. Правд получается несколько. В конечном счете, две...
Первую озвучивают участники "Другой России" – мол, "мы строили-строили и, наконец, построили". Вперед! К новым свершениям!
Вторую озвучила Ирина Воробьева – начинающий журналист, наивно полагающий, что ее основная задача – "давать объективную информацию". "Объективность" в исполнении Воробьевой живо напомнила мне детство – когда я, будучи советским школьником, совершенно бесплатно занимался в родном городе Сочи "элитарным" парусным спортом. Основное упражнение в этой спортивной дисциплине, как известно, заключается в постоянном выравнивании валящегося на бок (особенно при сильном ветре) плавсредства путем вывешивания за борт своей детской тушки. Называлось это "откренивать"...
Так вот, Ирина Воробьева, очевидно, решила немного "откренить" триумфаторов из "Другой России". Получилась "картина маслом": Касьянов лишь на считанные минуты покинул "ребристый Мерседес" (наверное, нога затекла – вышел размяться). Каспаров то ли участвовал в "Марше", то ли кофе пил на безопасном расстоянии. Лимонов, вообще, мероприятие "прогулял" – то ли в "обезьяннике" сидел, то ли в суши-баре. Короче, все сделали питерские "яблочники" во главе с "Че Геварой сегодня" – товарищем Резником. "Москвичи" им, в лучшем случае, не мешали...
Будь я кремлядью, я б за такую "объективность" выдал Воробьевой премию в размере месячного оклада. А еще взял бы госпожу Матвиенко за шкирку, приволок в Москву и бросил к ирининым ногам – мол, "Учись, курва шапетовская, как работать надо!" .
Но, увы! Кремлядь у нас, как известно, относится к простейшим (чуть сложнее амебы, но гораздо проще инфузории-туфельки) – ириному начальству из "Русского радио" позвонили "откуда надо" и вместо премии она получила обходной лист и "волчий билет"...
Скажу честно, я считаю "синдром объективного журналиста кашына", симптомы которого продемонстрировала Воробьева в истории с питерским "Маршем" – малосимпатичным заболеванием (что-то типа педикулеза или чесотки). Но, с точки зрения парусного спорта, Ирина все сделала правильно – яхта набок не завалилась, курс выровнялся. Вовремя оспоренный триумф "Другой России" позволил взглянуть на питерский "Марш" свежими глазами, а заодно – ответить на вопрос выдающегося эфиопского поэта и прозаика: "Куда ж нам плыть?" .
Начнем с очевидного. "Другая Россия" сумела стать заметным игроком на протестном поле и постоянной головной болью для власти. В то же время, ее возможности в, так сказать, "химически чистом виде" имеют довольно четкие границы. Первый "Марш несогласных" на Триумфальной площади в Москве их показал: 1,5-2 тысячи политических активистов, плюс еще столько же "сочувствующих" из числа оппозиционно настроенных обывателей, плюс... 8,5 тысяч ментов в оцеплении с собаками и вертолетами. Для начала не так уж мало, но... что дальше?
Долгое время казалось, что единственное перспективное направление роста – сближение с так называемыми "националистами". Лидер ДПНИ Александр Белов и некоторые другие представители этого фланга, вроде бы, продемонстрировали готовность демаргинализироваться, ориентируясь на "мировой опыт" (то есть, стать цивилизованной политической силой – аналогом современных европейских правых и националистических партий). С легкой руки Белковского стал популярным термин "национал-оранжизм" – союз националистов, левых и либералов в борьбе против коррумпированного антинародного режима, аналогичный тому, что возник на киевском Майдане Незалежности в 2004 году.
Не знаю, как для других, а для меня символом того, что этот проект в принципе реализуем, стало бы сочетание знамен НБП и ДПНИ на каком-нибудь заметном протестном мероприятии. В принципе, это должно было произойти, когда ДПНИ с партнерами организовали ряд митингов в защиту политзаключенных (повод: загадочная возня власти вокруг "дела Аракчеева" - обвиняемых неожиданно взяли под стражу, а потом также неожиданно отпустили обратно "под подписку").
Такое мероприятие без участия НБП – организации, которая от полицейского произвола пострадала больше, чем все остальные вместе взятые – автоматически превращается в фарс. Так и случилось. НБП туда не допустили ("в частном порядке, без символики – пожалуйста"), а их место заняли те, кто, вроде бы, "выпал в осадок" еще в ходе подготовки "Русского марша-2006": мастера художественного "зигхайля" и хоругвеносная фофудья. "Иногда они возвращаются", - говорят в таких случаях в Голливуде.
Чтобы окончательно развести НБП и ДПНИ в разные стороны в "националистический" лагерь внедрили сразу два "раздражителя", автоматически исключающие любые совместные действия нацболов и "националистов".
Первый раздражитель – авторский коллектив сборника-доноса "Гламурный фашизм" – сотрудники ФЭПа Тимофей Шевяков, Павел Данилин, Дмитрий Поляков.
Второй раздражитель: НБФ – созданная Дугиным по заказу Суркова структура, объединяющая бывших нацболов, перебежавших на сторону власти и готовых выполнять любую грязную работу по "мочению" своих бывших товарищей.
И те, и другие неожиданно явились на первый импровизированный митинг в защиту Аракчеева у здания Министерства обороны, а наиболее крупного "гламурного фашиста" (Павла Данилина) даже "поймали, арестовали, велели паспорт показать". В общем, спектакль удался на славу.
"Птенцов гнезда Павловского", правда, впоследствии отозвали, а вот НБФ удалось войти не только "в доверие" (для этого был инсценирован "разрыв с евразийством"), но и в Оргкомитет "Русского марша" – виртуальной структуры, в которой реальная массовая организация ДПНИ уравнена в правах с целой горстью "коричневых карликов". В итоге, несмотря на протесты единственного "великана", НБФ таки получила "официальное признание". Остались сущие пустяки – намертво связать брэнд НБФ с брэндом отбрыкивающегося ДПНИ.
Последовало нескольких громких "акций прямого действия", в ходе которых НБФ действовал якобы "от имени и по поручению". Самая громкая из них – "переименование" улицы Ахмада Кадырова (примечательно, что идея акции принадлежит группе "Красный блицкриг", которую сурчата из НБФ изящно "подрезали", записав ее себе в актив)...
Понятное дело, эти "подвиги" (в кавычках – потому что никто из исполнителей не был даже задержан, что для подобных мероприятий, мягко говоря, не типично) заметно укрепили позиции "отважных новобранцев" в лагере "националистов". И, самое главное: НБФ сегодня прочно ассоциируется с ДПНИ. Типа "служили два товарища в одном и том полке". Вот как-то так...
Вбивание главного клина между "националистами" и всем остальным протестным движением, сопровождается вбиванием клинышков поменьше уже внутри "националистического лагеря". В частности, на днях "Русское общественное движение" (РОД), до сих пор всегда действовавшее в связке с ДПНИ, официально отмежевалось от бывших друзей и партнеров, а Константин Крылов (создатель и бесспорный лидер РОД) неожиданно покинул свою организацию. Внутри ДПНИ, насколько можно судить по информации из открытых источников, тоже пошла целая сеть трещин и трещинок.
А ведь ДПНИ и РОД – это наиболее динамичные, современные и дееспособные сегменты "националистического" лагеря. Кроме них там больше не с кем иметь дело...
В общем, "национал-оранжизм", который так напугал кремлядь, если не отменяется, то, по крайней мере, откладывается. А раз так – "куда ж нам плыть?" Ответ неожиданно пришел из Питера...
Давайте в общих чертах восстановим события 3 марта. Приехал "московский десант" (не больше 200 человек). Вместе с питерскими партнерами "москвичи" собрали митинг, точно воспроизводящий московский "эталон" (см. выше)... Фактически мы имеем некую "постоянную", которую можно удалить из уравнения и сосредоточиться на "переменной" – то есть, на отличиях питерского "Марша" от московского.
Их несколько:
Это только то, что видно невооруженным глазом (думаю, участники "Марша" могли бы существенно расширить этот список). Но определенные выводы уже можно сделать. Главный из них звучит вполне по-воробьевски: основные архитекторы успеха питерского "Марша" – местные жители (как политические активисты, так и неравнодушные обыватели). Только при этом не надо забывать, что главный архитектор "Марша несогласных" как такового – "Другая Россия". Без нее протестная энергия питерцев по-прежнему уходила бы в землю. Только благодаря организационным усилиям "Другой России" эту энергию удалось грамотно аккумулировать и устроить власти столь масштабное и болезненное "короткое замыкание".
Таким образом, питерский "Марш" продемонстрировал симбиоз иного типа, резко снизивший актуальность "национал-оранжистской модели". "Другая Россия" оказалась, прежде всего, отменным катализатором, в котором остро нуждаются существующие независимо от нее протестные "химические элементы", а не "широкой коалицией", не "политическим игроком", в конце концов, не "оппозицией" (как известно, у нас в стране оппозиции нет – есть "пятая колонна", "помесь лисицы и ехидны" и прочие "враги народа").
"Другая Россия" – это щепотка дрожжей, которая поднимает тесто. Ни в коем случае не само тесто – строго дрожжи.
А значит, готовность и умение проводить "Марши несогласных" – это главный капитал "Другой России". Все остальное – факультатив, уместный ровно настолько, насколько он не мешает основному роду деятельности.
А мешают ему любая демонстрация сытости и респектабельности.
Мешают любые формы участия в политических играх по правилам действующей власти.
Мешает зацикленность на "позитивной программе" и "кадровых моментах" (самый простой способ убить "Другую Россию" – сформировать из ее членов "теневой кабинет").
Мешают любые признаки системности.
Мешает идиотская манера ставить звездочки на фюзеляже, делать зарубки на прикладе или попросту мериться мужскими достоинствами. (Правильное позиционирование: "Бунтуют люди, народ, а мы - горды тем, что помогаем им это делать".)
Мешает "выяснение идеологических отношений"...
В "Другой России" должно действовать жесткое правило: первым делом самолеты (ликвидация преступного режима и созданной им уродской античеловеческой системы), ну а девушки (определение параметров будущего страны), а девушки – потом (после возвращения нормальных инструментов политической конкуренции). Вообще, "общая идеологическая платформа" для "Другой России" – идеальный могильный камень. Разница идеологий различных участников здесь не изъян, а достоинство. Изъяном является только то, что мешает "людям с улицы" присоединиться к "Маршу несогласных". Точка. Все остальное – благо...
Кое-что из вышеизложенных пожеланий выполняется "Другой Россией" со дня ее возникновения, что-то пришло к ней со временем, что-то до сих пор не потеряло актуальности. Так или иначе, после питерского "Марша" у нас есть все основания говорить о том, что "творческий поиск" в общих чертах успешно завершен: "Другая Россия" получила в руки компас и карты для успешной навигации. "Марш" в Нижнем покажет, научилась ли "Другая Россия" ими пользоваться (впрочем, достаточно пробежать глазами список организаторов, чтобы дать оптимистический прогноз – то, что доктор прописал!).
Окончательно же все точки над "i" расставит московский "Марш" в апреле (если, конечно, перепуганный Кремль не решится на какие-нибудь экстраординарные меры).
Первый "Марш несогласных" в Москве был мероприятием "Другой России", как "оппозиционной организации". У второго московского "Марша" есть все предпосылки к тому, чтобы стать "праздником непослушания разгневанных москвичей", в котором "Другая Россия" мудро ограничится ролью дирижера.
Оригинал материала на сайте "Назлобу.ру"