Он заявил о себе как об оппозиционном политике совсем недавно. Но его рассуждения и оценки, а также действия уже вызывают горячие споры. Правые лидеры видят в этом парне опасного конкурента, а левые – опасного противника. Однако сам он не причисляет себя ни к правым, ни к левым. Он за объединение всей здоровой оппозиции. Речь о чемпионе мира по боям без правил среди тяжеловесов Романе Зенцове. Он рассказал «АПН-Северо-Запад» о своих политических взглядах.

- Конечно, мы не собираемся в буквальном смысле чистить правые ряды. Просто мы считаем, что надо отойти от заведомо ложных стереотипов и принципов борьбы, от заведомо ложных рамок, в которые загоняет нас система.

Все оппозиционные силы должны пересмотреть методы борьбы и методы взаимодействия. Ведь реальные враги и друзья давно не те, что раньше. К сожалению, в оппозиции сейчас много лишних людей, которым удобно сидеть на диванчиках, делать вид, что они борются, в Интернете оскорблять друг друга, сталкивать лбами, а реальные действия, мол, пусть делают другие. Я их называю интеренет-балаболами (можно и грубей назвать). Тусоваться в политике лет до 25-ти, а потом завести семью, построить маленький домишко и жить мелкобуржуазной жизнью и ничем таким больше не заморачиваться – вот и все, на что они способны. Им комфортно считать себя правыми. Или левыми. Но от этого ситуация не меняется. Поэтому прежде чем бросать вызов реальным акулам и воротилам от политики, нужно разобраться со своими движениями, перезагрузиться, говоря современным языком.

Если ты 15 лет занимался бизнесом, но так и не разбогател, значит, ты плохой бизнесмен. Политика - более сложная вещь, чем бизнес. Здесь все и всегда решала воля. И если 10-15 лет ты не ничего в политике не добился, значит, тебе надо пересмотреть твой подход к делу.

Историю делают победители. Но кто сказал, что тот опыт и те книги, на которые все еще опираются в правом движении, помогают сориентироваться сейчас? Раньше сама человеческая природа была другой. Я убежден, что человеческая природа не развивается, а деградирует. И те идеи, которые можно было воплотить в прошлом, сейчас не работают. Человечество сейчас проглатывает такие действия власти, которые в былые времена вызывали бунты, погромы, восстания. Люди стали покорней, трусливей. Большинство народа превратилось в детей, сознание, как у ребенка: куда его ведут, туда он и идет. Уже никогда не будет восстания масс. Массовое сознание можно завоевать и удерживать, а историю делает меньшинство. Это меньшинство должно быть организованным, сильным, сплоченным. Меньшинство, которое сейчас у власти, таким и является. И если мы не станем таким же меньшинством, то вся борьба – иллюзия. Все куплю, сказало злато, все возьму, сказал булат. У власти есть финансы, а у нас для того, чтобы просто взять, должна быть воля. Но воли пока не видно, есть пока только разговоры.

- Искусство войны – это искусство хитрости. Почему мы проигрываем людям, которые находятся у власти? Они политики, а мы - солдаты. У нас есть черное, есть белое. Нам не достает вождей. Вождей, которые не становятся политиканами и не ведут храбрых, мужественных, смелых, но доверчивых людей в капканы. Не все так просто в этом мире и мы должны это понимать. Но и элита мельчает. Она настолько уверовала в свою вседозволенность, что начала разлагаться. Есть хороший афоризм: «Везение – псевдоним бога». Многое зависит от его величества случая. Технократическая цивилизация подвела человечество к грани мироздания, происходит разбалансирование всей системы, эта цивилизация может рухнуть. Провидение может оказаться на нашей стороне. Я в это верю.

Пока здесь идет возня между «фа» и «антифа» и т.д., те, что сидят на нефтяных вышках, будут смотреть вниз и думать: «Какие же вы идиоты! Быть вам рабами, если вы не допираете!». А того, кто допирает, либо убирают, либо покупают.

Говорят, кризис – это ошибка системы. Да не ошибка это! Сама система, сам тот хищнический капиталистический строй – это и есть большая ошибка. Следующий этап – война. Тот, кто думает, что он отсидится и будет дальше жить в прекрасном потребительском мирке, ошибается. Не получится. Нас ждет глобальная война. Элите нужна война, чтобы перекроить этот мир, списать многое, чтобы перемолоть лучших, а непокорных загнать под плинтус. Государственные перевороты, этнические чистки – признаки этой войны. В принципе она началась в Югославии в конце 80-х. Межэтническая война – это самое страшное, что можно представить. Поэтому у меня вызывают опасения, как правые крайности, так и левые. Они на руку той системе, которая пытается продлить свою жизнь.  

- Наш проект - не повторение какого-то старого проекта. Я бы назвал тот строй, к которому мы стремимся – национально-трудовым. Понятие национал-социализм дискредитировало себя и осталось в прошлом. Национализм в нашем понимании – это не подавление какой-то одной нацией других наций. Просто каждый народ имеет свои традиции и биологические свойства, которые он приобрел в ходе тысячелетней эволюции и которые определяют его взгляд на мир. Не зря же существует пословица: «Что для русского хорошо, то немцу смерть». У каждого народа свой характер, своя душа, свое сознание. Если для какого-то народа хороша демократия, то для русского народа она никогда не будет той системой, при которой он будет процветать. Власть у нас должна быть централизованной, но уважаемой. Она не должна рассчитывать на кнут. Другие народы, в свою очередь, не будут принимать наши порядки.

Нельзя всех заставлять жить по одним стандартам. Народы должны уважат друг друга. И история показывает, что самые хорошие отношения складывались между сильными народами, когда уважали, как свои традиции, так и традиции другого. Кто лучше и кто сильнее - должна доказать история. А пока можно соревноваться в спорте.

Раньше к русским шли потому, что русский народ был не только гостеприимным, но и сильным, он был действительно старшим братом. А сейчас что происходит? Мужчины сидят и пиво пьют, а их женщины работают на улице или в офисах, что почти то же самое, что на улице. Мужчины не берут ответственность ни за себя, ни за своих женщин, ни за своих детей, ни за свою родину. Они сидят и жужжат в телевизор на свое правительство, которого они достойны и максимум на что их хватает, так это на то, чтобы нажраться или рот пошире открыть, чтобы плевок поймать со стороны власти. Кто такой народ будет уважать?

Общество должно быть сословным. Каждый, находясь в своем социальном кругу, должен понимать, что он может по социальному лифту достичь вершины как представитель своего сословия. Управлять государством должны выборные люди от каждой профессии и сословия. Не должно быть такого, чтобы министр сельского хозяйства раньше был плотником. Надо сделать так, что люди могли отозвать депутата или министра в любой момент, если увидят, что он обманывает их ожидания.

Рабочие должны участвовать в распределении прибыли от производства и определении развития производства. Для этого нужно развивать профсоюзное движение.

Общество должно быть иерархическим. Люди не равны от рождения. У каждого свои способности. Нужна аристократия из народа. Сейчас наверху рабы. Люди с рабскими животными инстинктами – пожрать побольше, да денег нахапать. А когда все перемешано, и человек понимает, что он неодаренный и не может добиться в этом общества успеха, у него начинают развиваться различные психофизические отклонения.

И должны быть установлены планки: нижняя, ниже которой человек не может опуститься, и верхняя, выше которой он не может подняться. Не должно быть нищих, с одной стороны, и свербогатых, с другой.

- В отрицании биологии человека, отрицании духа, религиозности. Дух выше живота. Поэтому чистая социалка, общество колбасы тоже не катит. Современная наука многие вещи не может объяснить рационально, не принимая во внимание божественное вмешательство. Коммунистическая идея - это всего лишь идея, и кто сказал, что ее надо принимать такой, как ее сформулировали в далеком прошлом? Это как в спорте. Если мы будем боксировать по старым методикам, современные боксеры будут рвать нас в течение раунда.

В коммунистической идеологии надо пересмотреть вопрос равенства. Что есть равенство? Мы равны в том смысле, что все мы люди. Но мы далеко не равны по своим умственным и физическим способностям. Кроме того, у каждого народа есть своя душа, а значит, у каждого народа будет свой коммунизм. Да и к делению общества на классы нельзя относиться так жестко. Мы все равно одна кровь. Народ – это одна семья. Некоторые идеи классического коммунизма не сработали, принесли множество жертв и не сработали.

- Между словами «казнить» «нельзя» «помиловать» журналисты ставят знак препинания в том месте, где им укажет человек, который им платит деньги. Относительно русских маршей я говорил СМИ, что сама идея-то хорошая, но ее перехватили, ее сделали проектом, купили, загнали в определенные рамки. Если мы заявляем о себе как о революционной силе, не надо ни у кого спрашивать разрешение на проведение маршей, как мы это сделали с нацболами, когда протестовали против 282-й статьи. По закону мы должны власть уведомить о своем желании провести мероприятие, и это уже ее проблема, как она обеспечат безопасность себе и нам, сгонят они ОМОН и т.д. А ходить и выпрашивать разрешение на то, чтобы нас загоняли в какие-то отстойники, где бы мы друг перед другом сопли пожевали и разошлись – это глупо и унизительно.

Я был в инициативной группе «Русского марша» 2006 года. И тогда была спонтанность, стихия, революционность. Мы просто взяли и пошли. И дошли до Аничкова моста. Менты были в шоке от нашей дерзости. Пока они согласовывали друг с другом свои действия, мы дошли до Аничкова моста. Их система становится недееспособной, когда ты действуешь решительно. Она чувствует себя комфортно только тогда, когда мы ведем себя как покорные овцы, блеем: бе-бе-бе. Она привыкла кидать ОМОН туда, где он не встречает сопротивления. А 4 ноября 2006 года ОМОНовцы стояли и отказывались приказ выполнять. После того марша система сделала выводы, и сделал «Русский марш» очередным проектом по выпусканию пара.

Основная задача маршей – не разговоры друг с другом, мы и так все знаем, а донесение до масс наших идей. Но если мы будем это делать в садике Чернышевского, а потом вообще – где-нибудь в Воркуте, то в чем смысл этих акций? Это какой-то онанизм, самоудовлетворение, мол, мы революционеры. Нет, ребята, не революционеры. Пусть власть распишется в своем нежелании разговаривать с нами легально. Так было немногим более 100 лет назад: власть не хотела разговаривать с народниками, а потом с эсерами… И все это вылилось в 20 лет террора. Кровь лилась рекой. Зато никто не мог сказать, что его это не касается: «Чур меня, я в домике!»

Что касается «Маршей несогласных», то я ни в коем случае не хочу обидеть людей, которые искренне ходят на них. Множество людей приходят на эти марши, не получая за это ни копейки. Но есть проплаченные «маяки». «Русские марши» и «Марши несогласных» стали проектами, проектами Кремля или еще кого, я не знаю…Проплачиваются люди, которые соглашаются на проведение их в бабушкиных стенках, я уже не знаю, на что эти несогласные соглашаются. Вот о чем я говорил. СМИ обрезают мои слова так, чтобы внести раздор.

Простые люди получают деньги за участие в митингах «Наших», это я знаю точно от тех, кто ходили на них, чтобы что-то поиметь с этой системы. Но я не согласен с такой позицией. Потом по телевидению показывают акции «нашистов» и народ думает, вон молодежь-то, поддерживает власть.

- Я отношусь с искренним уважением к старым вождям радикальной оппозиции и не хочу критиковать их. Они прошли через различные испытания, имеют опыт. Но я реалист и смотрю на то, чего они достигли. Точно также лет через десять какой-нибудь молодой и напористый лидер будет критиковать меня. Для меня важна победа, реальное влияние на власть. Без этого можно болтать, что угодно. Если мы не получим рычаги власти, то все это останется на уровне онанизма. Я за то, чтобы объединять все силы, иначе наша трескотня так и останется трескотней. Нас загонят в рамки, которые для нас поставили.

Что касается конкретно Лимонова, то я не смею его критиковать. У него своя жизнь, свой опыт. Он старше меня. Я сужу со стороны, я не знаю всех его обстоятельств, сил, которые на него влияли. Я лишь полагаю, что он бы стать еще более успешным организатором и влиятельным идеологом, если бы на него не взвалили этот крест вождя.

- А бесполезно. Не хочу говорить плохо обо всех журналистах. Конечно, в СМИ работают и порядочные люди. Но сама профессия заставляет журналистов быть, мягко говоря, гибкими, думать, что они поймали бога за яйца. Если их стыдить, то они воспримут это как показатель слабости: ага, это больное место, значит, надо туда еще сильнее бить. Они как бандерлоги, как обезьянки. Но они напрасно это делают. Просто наступит этап борьбы, когда будут гонять не таджиков и не дворников. Это нельзя воспринимать как угрозу, но каждое действие имеет противодействие. Ницше хорошо сказал: «Если ты долго заглядываешь в бездну, в один прекрасный момент бездна заглянет в тебя». Если ты бросаешь негатив, ложь, вранье, чтобы получать определенные суммы, когда-нибудь ты получишь ответ. Скоро я перейду к другой тактике. Как только какое-нибудь СМИ подаст в извращенном свете то, что мы делаем, я буду созывать пресс-конференции, отстаивать свои интересы в суде. Я готов буду подойти к журналисту и спросить его: «А ты вообще как, отвечаешь за свои слова?»

А пока я игнорировал этот вопрос. Как говорил один умный человек: «Если день прошел, и о нас не написали во вражеских газетах, значит, этот день прошел зря».

- Пусть говорят, я это знаю. Нас столько раз обманывали, а по писанию сейчас наступают времена лжепророков, имя им легион, что не удивительно, что люди относятся с недоверием к тем, кто к чему-то призывает. Я не собираюсь опровергать эти разговоры, я знаю, что я делаю, бог знает, что я делаю. И то, что я делаю, нужно не только мне.

Мало кто знает о моей жизни до спорта. Политиком я стал еще в юности, когда приехал сюда из Брянска и поступил в медицинский институт. Жизнь заставила меня быть политиком. Когда люди здесь раздавали листовки «Памяти», я потерял друга в ходе реальных прямых действий. Я видел развал империи и декларировал вещи, за которые был ранен, а друга моего убили. Я не афиширую этого, а другой на этой странице своей биографии строил бы свой политический имидж. Как не афиширую я и то, что получал уголовные сроки. Меня обвиняли в хранении оружия, бандитизме, хулиганстве.

Все рушилось! Профессор уходил из университета и становился сторожем, бабушки торговали сигаретами, а школьницы блядством занимались, чтобы купить себе джинсы. Зло я видел в тех людях, которые на этом фоне делали деньги. Я понимаю сейчас, что боролся тогда со следствием, а не с причиной болезни. И когда выступал, я не скрывал своих взглядов, выходя на ринг в майке с надписью «Russian power»

- Это Юлиус Эвола сказал. Есть бойцы, которые подходят к бою сугубо рационально: подраться, чтобы заработать денег. Но я всегда старался подойди к схватке философски. В серьезном бою, в серьезном поединке ты вырастаешь из себя, появляется Сверх-Я, и ты прикасаешься к божественной сути. Чтобы победить или просто остаться самим собой в ходе поединка, ты должен преобразиться, выйти из эго, отрешиться от мелочности, от суеты, от зависимости от мнений окружающих и таким образом ты становишься истинно свободным. В бою уже работает не твое сознание, а твоя подкорка, подсознание, твой архетип, твоя кровь, твоя генетическая память. В бою ты не работаешь мозгом – «Если он сделает так, я сделаю эдак». Работает память тела, а тело древнее сознания.

- Те, кто постоянно выигрывает, достойны восхищения и уважение. Но неизвестно, что с ними будет, когда они проиграют. Для меня глыбами являются люди, которые уже выше понятий «победа», «поражение», которые не цепляются к мнению зрителей, толпы или промоутеров. Которые после поражения не уходят в себя, а из пепла возрождаются. Как Ницше говорил: самые высокие горы выходят из самых глубоких морских впадин. Тот, кто постоянно выигрывает, он молодец, герой, но мы не знаем, как он проявит себя после поражения, останется глыбой или сдуется.