 |
 |
|
|
Если рассмотреть отечественную военно-морскую политику, обходившуюся нашей стране на всех этапах её истории очень недешево, то мы увидим главное её губительное противоречие – стремление континентальной державы во что бы то ни стало стать державой морской. Именно в этом противоречии и законам геополитики и здравому смыслу таится причина военно-морских – и не только - неудач нашей страны.
Россия стремилась не просто создать в лице флота подспорье сухопутным армиям, но рассматривала флот как самоценность. Причем часто без привязки к текущим интересам страны и даже во вред им. Это притом, что все войны XVIII-начала XIX веков – от Северной до Наполеоновских были выиграны именно благодаря сухопутной армии. При второстепенной или вовсе незначительной роли морских сил.
Петр I построил один из самых сильных в мире флотов, но шведы были повержены, прежде всего, благодаря победам под Полтавой и Выборгом. А с другой стороны, адмирал Ушаков блестяще громил турок в Средиземном море и даже создал Республику Ионических островов, но русские солдаты не появились в Греции, и острова попали под английский протекторат.
По настоящему острой ситуация стала после проигранной Крымской войны, которая, кстати, имела одной из основных своих причин стремление николаевской России во что бы то ни стало стать «полноценной» морской державой, как это понимали верхи: захватить Черноморские проливы.
В наступившей эпохе пара и электричества России предстояло обзавестись современным броненосным флотом. При этом решая еще проблемы сухопутной армии и модернизации страны, где крепостное право, как известно, было отменено в год, когда в Лондоне запустили первый метрополитен.
Но желание стать великой морской державой вновь превалировало над реальными возможностями, а химера взятия Константинополя и Дарданелл не отпускала русских царей и военачальников. Именно поэтому из года в год на строительство флота уходили из скудного государственного бюджета громадные суммы. (Естественно, в ущерб сухопутным вооружениям и нуждам мирного развития страны.)
Затем была Русско-японская война, Цусима и революция 1905 года – грозные и последние предупреждения правящему классу России, увы, не услышанные… После позорного Портсмутского мира всем была понятна необходимость глубокой модернизации вооруженных сил. Логика подсказывала, что, прежде всего, следует модернизировать армию, где на 1906 год в некоторых частях еще состояли на вооружении гладкоствольные единороги образца 1838 года.
Но верховная власть думала иначе, поставив целью создание флота сопоставимого с германским, и даже английским. Желание «быть владычицей морскою» успешно победило и здравый смысл и даже пустую казну.
«Линейный флот нужен России вне всякой зависимости от забот по обороне наших берегов... для участия в разрешении предстоящих мировых вопросов, в которых Россия отсутствовать не может!» – Заявлял тогдашний министр иностранных дел Александр Извольский.
В 1912 году на нужды флота ассигновано порядка полумиллиарда (!) рублей. В июне 1914-го дополнительно выделила еще 110 миллионов рублей. Буквально через считанные дни шеф морского министерства Иван Григорович и новый министр иностранных дел Сергей Сазонов запросили у Николая II на «государственную морскую политику» еще полмиллиарда и получили их.
Последствия были ужасны. Фронт потреблял ежемесячно примерно три миллиона снарядов, а в начале 1915 года их производили всего 400-500 тысяч. Ежемесячная потребность в винтовках достигала 200 тысяч, а все три оружейных завода – Тульский, Ижевский, Сестрорецкий - производили лишь 35 тысяч. Маршевые роты весной 1915-го прибывали на фронт вообще невооруженными. Они рыли окопы, выполняли вспомогательные работы, и, как вспоминает бывший начальник штаба 7 армии Николай Головин, «ждали смерти своего товарища, чтобы взять его винтовку, если она уцелеет».
Результат закономерен. В мае 1915 года кайзер прорвал фронт под Горлицами – после чего началась трагедия, названная современниками «Великим Отступлением». Менее чем за полгода русская армия откатилась до Риги и Березины, потеряв почти два миллиона убитыми, ранеными и пленными.
Британский премьер Дэвид Ллойд Джордж писал: «Столь храбрую армию немцы гнали огнем, как стадо... В мучениях этих храбрецов виновата чиновная глупость, из-за нее оказались они лишены средств защиты себя и своей страны, за которую готовы были умереть».
Между тем, как вспоминает выдающийся отечественный изобретатель-артиллерист Владимир Рдултовский, катастрофы можно было легко избежать, если бы до войны удалось модернизировать лишь один только завод – Санкт-Петербургский трубочный. Взрыватели и дистанционные трубки, которые он выпускал, были самым «узким местом» в производстве артбоеприпасов. Будь их в достатке - отечественная промышленность успела бы выпустить дополнительно несколько миллионов снарядов.
Реконструкция этого завода стоила куда дешевле, чем любой из четырех балтийских линкоров типа «Гангут», так и не сделавших ни одного выстрела по противнику. Но власть предпочла океанские химеры и получила 1917 год, порожденный, прежде всего, военными неудачами.
В начале 20-х годов большевики распродали большую часть оставшихся от «старого режима» кораблей, в массе уже небоеспособных и устаревших, на металлолом.
Лишь через десять с лишним лет после окончания Гражданской войны появилась первая советская кораблестроительная программа, рассчитанная на 1933-38 годы, с упором на легкие крейсера, эсминцы и подлодки. Стратегически предполагалось, что флот будет обеспечивать морские фланги сухопутных армий, содействовать операциям войск в прибрежных районах, осуществлять по мере возможностей действия на морских коммуникациях противника.
На случай же гипотетических конфликтов с Англией или и с Японией (США на тот момент придерживались изоляционистской политики) имелся ассиметричный ответ: не состязаться с островными державами на море, а разбить врага на суше, где ситуация с соотношением сил выглядела зеркально. Против Англии - удар через Иран на Ближний Восток и Индию (план Троцкого на случай полномасштабной английской интервенции в 20-е годы), а в ситуации большой войны с Японией - действия в союзе с Китаем и Монголией в Манчжурии и Корее.
Казалось, наконец-то оптимальная идеология развития флота для нашей страны найдена. Не тут-то было! В 1936 году по инициативе Иосифа Сталина была принята семилетняя программа «крупного морского судостроения» на 1937-1943 годы, позже продленная до 1946 года. Одних только линкоров типа «Советский Союз» водоизмещением 58 500 тонн в соответствии с ней планировалось построить 15 штук. Общая стоимость лишь четырех первых линкоров «проекта 23» достигала трети годового бюджета страны на 1940 год. И это при том, что Вторая Мировая уже началась, и что она не минует СССР, было понятно всем. Возможно, именно этих средств не хватило для того, чтобы избежать катастрофы 1941-го.
Однако и этот урок впрок не пошел. По десятилетнему плану 1946 года планировалось построить 4 линейных корабля и 10 тяжелых (фактически - линейных) крейсеров, 84 крейсера, 12(!) авианосцев, 358 эсминцев и 495 подводных лодок. Ставилась задача за 10 лет создать военный флот, сравнимый с военным флотом США и превзойти флот Великобритании. И это в разоренной войной стране, вынужденной к тому же решать проблему скорейшей ликвидации американской атомной монополии!
К счастью разум возобладал, и программу постепенно стали сокращать. Сперва из нее исключили линкоры, потом – авианосцы, а к середине 50-х вообще свернули в пользу атомных ракетных подлодок. Многие критикуют Никиту Хрущева за это решение, однако нельзя не признать, что в отличие от большинства прочих, оно было вполне разумным.
Увы, со второй половины 60-х годов, по инициативе министра обороны Георгия Гречко и главкома ВМФ Сергея Горшкова было развернуто интенсивное строительство крупных надводных кораблей по принципу "корабль за корабль" относительно США и НАТО. Были отвергнуты многие экономичные и разумные идеи в рамках ассиметричного ответа – такие как проект академика Владимира Челомея, предлагавшего делать упор не на аналоги американских ракетных подлодок, а создать большие атомные стартовые платформы, вооруженные тяжелыми мeжконтинентальными ракетами и способные погружаться на большие глубины.
То, что в стратегическом плане СССР и США находятся в совершенно разном положении, напрочь игнорировалось людьми, ответственными за военно-морскую политику страны и здравый смысл опять отступил перед амбициями. В течение двух десятилетий СССР смог создать большой океанский флот, сопоставимый с американским по числу боевых надводных кораблей. А в конце 80-х военно-морское лобби наконец-то взяло последний барьер. Согласно «Программе кораблестроения ВМФ на 1981–1990 годы», у СССР должны были появиться корабли четыре авианосца водоизмещением около 50 000 тонн на 45–50 новейших самолетов МиГ-29 и Су-27.
Отметим, что у этой идеи были противники из числа здравомыслящих моряков, в том числе - и тогдашний заместитель начальника Главного штаба по ВМФ Николай Амелько. В 1980 году на совещании в Кремле он сообщил министру обороны Дмитрию Устинову: авианосцы «по мнению Генштаба, не нужны». Но и это не помогло. Лично Устинов закрыл вопрос, сказав: «Корабль будем строить».
Даже в ходе горбачевских сокращений военных расходов морские программы практически не пострадали. Именно в конце 1988-го, уже когда набирало силу пресловутое «новое мышление», на верфях Николаева был заложен первый советский атомный авианосец «Ульяновск».
После эпохи тотальных реформ начала 90-х ситуация во многих областях нашей жизни перевернулась на 180 градусов. Но в том, что касается увлечения в верхах военно-морскими химерами, страна, как выяснилось, находится все в том же заколдованном кругу. После краха СССР офицерам и сотрудникам оборонных НИИ и НПО до академиков включительно не платили зарплату по году. Но средства на достройку сверхтяжелого ракетного крейсера «Петр Великий» нашлись.
А когда энергоносители подорожали, и в казне завелись лишние деньги, тут же воскресли и морские мегапроекты. В 2000 году президент России Владимир Путин подписывает «Основы политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2010 года», предполагающие «строительство... надводных кораблей, в т.ч. авианосцев, с повышенными боевыми возможностями, оснащенных... эффективными авиационными комплексами различного назначения».
В 2007 году тогдашний Главком ВМФ Владимир Масорин заявил: « в идеале… стране нужно как минимум восемь авианосцев». Вскоре, правда, на место Масорина пришел адмирал Владимир Высоцкий, и разговоры об авианосцах притихли. Вместо этого решили закупить у Франции универсальные десантные корабли-вертолетоносцы типа «Мистраль».
Когда огромные вложения нужны прежде для поддержания сухопутной компоненты и авиации, не хватает средств связи и радиоэлектроники, а также - бронетехники, падают вылетавшие все гарантийные сроки самолеты и вертолеты, военнослужащие мыкаются без квартир, мы покупаем «Мистраль», стоящий в 10 раз дороже, чем программа создания российских беспилотных летательных аппаратов.
Государственная программа вооружений до 2015 года ставит развитие флота на один уровень со стратегическими ядерными силами. Из ассигнуемых согласно ей 4.9 триллиона рублей четверть предполагается потратить на нужды ВМФ. Может всё-таки пора разорвать этот порочный круг?
Владимир Лещенко
Мнение автора не совпадает с мнением редакции