 |
 |
|
|
Фигура возглавлявшего Ленинград в 1934-1945 гг. Андрея Александровича Жданова и в наши дни вызывает ожесточенные споры. Его ненавидит и проклинает либеральная интеллигенция, поминают добрым словом коммунисты и многие пожилые горожане, а нынешние хозяева Смольного о нем предпочитают умалчивать.
Жданова можно назвать неразгаданным, неизученным сфинксом Ленинграда. До сих пор так и не увидела свет его биография. «АПН Северо-Запад» восполняет этот пробел и продолжает публикацию жизнеописания этого выдающегося исторического деятеля. Автор - историк и публицист Алексей Волынец. Начало - здесь и здесь.
Глава 3. ВО ГЛАВЕ СТРАНЫ, ВО ГЛАВЕ ЛЕНИНГРАДА
…народ, живущий на земле той, силён, и города укреплённые, весьма большие.
«Числа» 13:29
Ленинград в те годы был особым городом. Даже после индустриализации он превосходил Москву как научно-промышленный центр. Не только для петербуржцев-ленинградцев, но и для иных жителей России город на Неве всё ещё сохранял столичный статус. В 20-е гг. Питер был центром партийной оппозиции Сталину и полем политической борьбы группировки Зиновьева и сталинской во главе с Кировым. Убийство Кирова резко ожесточило внутрипартийную борьбу.
Выбор Жданова на роль преемника Кирова в Ленинграде был не случайным. Среди убеждённых сторонников Сталина его кандидатура была идеальной для руководства городом. Жданов после 10 лет работы в Нижегородском крае одновременно обладал и значительным опытом политической борьбы и большим опытом управления крупным промышленным центром.
Примечательно, что в те годы Ленинград всё ещё рассматривался и в качестве потенциальной столицы. Сын нашего героя Юрий, бывавший 15-летним подростком на сталинской даче вместе с отцом, вспоминал разговор Сталина, Жданова и Кирова за пять месяцев до гибели последнего. «В 1918 году, - говорил Сталин, - в Москву правительство переехало под давлением внешних обстоятельств. Немцы угрожали Питеру. Но переезд правительства был временной мерой. Да и какая Москва столица! Ленинград - вот столица: революционная традиция и культура. Но дело это далекого будущего. Сейчас не до этого. Тридцать верст до Сестрорецка...»
Действительно, в революционной логике 30-х годов европейский город с именем вождя первой социалистической революции, крупнейший научный, промышленный и культурный центр страны куда более подходил на роль столицы социализма. Но для этого надо было, как минимум, «советизировать» Прибалтику и Финляндию, чьи границы пролегали в нескольких десятках км. от Ленинграда, как максимум же – провести социалистические революции в Европе.
По решению Политбюро назначенному руководить Ленинградской парторганизацией Жданову предписывалось каждый месяц 20 суток проводить в Ленинграде и 10 суток в Москве – так у нашего героя одновременно появился рабочий кабинет в Кремле и рабочий кабинет в Смольном. Опытный управленец Жданов быстро создал свою «ленинградскую команду». Его заместителем по горкому партии стал 30-летний Алексей Кузнецов. Планирование городской экономики возглавил 32-летний Николай Вознесенский, будущий начальник Госплана СССР. Можно перечислить еще немало фамилий – Попков, Родионов, Капустин, Косыгин и др. Показательно, как в короткие сроки Жданов на новом месте создал эффективную и преданную ему группу работников. При этом, по многочисленным воспоминаниям очевидцев, отношения в ждановской команде строились на товарищеской, дружеской основе. Так Анастас Микоян уже в 80-е гг. вспоминал о Жданове и его ленинградских подчинённых: «Они искренне хорошо относились друг к другу, любили друг друга, как настоящие друзья».
Надо заметить, что Жданов был очень волевым и жестким, даже жестоким руководителем, другие тогда и не выживали. Но вопреки распространённому в те годы «командному стилю» руководства, когда начальник с матерком гнул подчинённого в «бараний рог», Жданов проводил свою жесткую политику совершенно иначе – вежливо, без брани, заменяя мат колкими шутками, которых его младшие коллеги боялись больше, чем любого крика. При этом, допуская и жесткое психологическое давление и «подколки» по отношению к своим непосредственным подчинённым, каждый из которых сам был крупным начальником в государственной и партийной иерархии, Жданов был неизменно вежлив и предупредителен с рядовыми работниками и обслуживающим персоналом, обращаясь к ним, даже совсем молодым, всегда на Вы и по имени-отчеству – никакого «барства» и начальственного чванства по отношению к обычным людям Жданов не позволял ни себе, ни терпел его в других. Вообще всякие «аристократические» замашки и подчеркнутое неравенство вызывали у Жданова, одного из первых людей СССР, искреннее отвращение. Публичное высокомерие и барство, столь распространённое ныне в современной культуре с её «наследственным постельничим» Никитой Михалковым и барствующей плебейкой Пугачёвой, при Жданове, в его бытность ведущим идеологом страны, всячески гнобились и искоренялись.
Наш герой и люди его времени очень хорошо помнили старую, сословную, полуфеодальную Россию. Это сейчас былой дворянский «аристократизм» воспринимается как приправленная «хрустом французских булок» милая безобидная традиция, тогда же у людей еще очень прочно сидело в личной памяти, как горстка выродившихся «бар» в полном соответствии с законодательством Империи считала остальной народ низшими существами с минимумом прав. Отсюда проистекало отвращение нашего героя ко всяческому «аристократизму» и «барству» во всех его проявлениях – от быта до культурной среды. Как-то рассердившись на родственницу, которая любила твердить: «Мы – аристократы духа», Жданов в сердцах сказал: «А я – плебей!» Он искренне считал себя частью того самого plebs’а, простого народа в его классическом ещё античном понимании.
Рассказывая о 30-х годах, естественно, не обойти уже затасканную и стараниями антирусской пропаганды набившую оскомину тему репрессий. Да, наш герой был замешан в репрессиях, символом которых стал 1937 год. Более того, он был одним из инициаторов этих репрессий: именно Жданов вместе со Сталиным подписал известную телеграмму в ЦК о назначении наркомом внутренних дел Ежова.
Природа социальных явлений, именуемых ныне шаблонно «массовые репрессии», сложна и неоднозначна – тут переплелись самые разные причины и поводы: борьба за власть в верхах правящей партии и борьба за тёплые места среди чиновничества, попытки сталинского руководства любыми мерами в условиях тотального дефицита квалифицированных кадров экстренно построить эффективно действующую систему и реальные происки антисталинской оппозиции, борьба с коррупцией и искренняя шпиономания в условиях надвигающейся мировой войны, личные амбиции тысяч людей, общее ожесточение нравов в обществе, где почти каждый мужчина прошёл школу убийства в мировой и гражданской войне, и многое другое.
В том самом 1937 году Жданов, как один из секретарей ЦК, несколько раз выезжал из Ленинграда для проведения разбирательств на местах в Татарстан, Башкирию и Оренбургскую область. По результатам этих ждановских командировок было «репрессировано» 1172 чиновника – от расстрелянных до просто лишённых синекур и исключенных из партии. Среди обвинений, выдвинутых Ждановым местным боссам, были не только политические обвинения, но и обвинения в коррупции и разложении. Так расстрелянному в 1938 г. главе Оренбургского облисполкома Васильеву инкриминировали не только связь с «врагами народа» Бухариным и Рыковым, но и растрату денежных средств, «барский характер» и масштабные спекуляции алкоголем. Естественно, ныне данный чиновник реабилитирован как «жертва сталинских репрессий». А как иначе? Разве ж можно убивать коррумпированных чиновников? Этак всех нынешних губернаторов Российской Федерации надобно пять раз расстрелять, не говоря уже о ком-то другом…
Показательно, что в своих личных записях за 1937 год Жданов оставил крайне важную для характеристики того времени фразу: «Социальная база – бунт чиновников против партии». Именно так наш герой воспринимал причины явления, ныне именуемого «массовыми репрессиями». И во многом эти слова соответствовали действительности тех лет. Помимо репрессий, в те же годы Жданов, как один из высших руководителей партии и государства, инициирует и совершенно иные процессы. Именно наш герой первым потребовал устранить в партийной и государственной жизни практику препон и исключений, как говорил сам Жданов, «по биологическому признаку», когда «недостаточная идеологическая выдержанность и социальная направленность какой-нибудь прабабушки может испортить карьеру потомков на целый ряд поколений». (Эти ждановские слова были напечатаны в «Правде» 20 марта 1939 г.) В итоге, по предложению Жданова отменили существовавшие с 20-х гг. партийные, образовательные и прочие карьерные ограничения для лиц, «происходивших из интеллигенции, крестьянства и прочих непролетарских сословий».
На XVIII съезде партии большевиков Жданов в своем выступлении публично отметил ошибки и неэффективность массовых «чисток», сказав что «враждебные элементы» использовали их «для травли и избиения честных работников». Кстати, на том съезде половина высших руководителей правящей революционной партии была моложе 35 лет и лишь менее 20% делегатов были старше сорока. Большевики тогда были молодыми, и в прямом и в переносном смысле этого слова. Сейчас из всех политических партий в РФ таким составом может похвастаться, пожалуй, только та партия, которую нельзя больше называть. Как результат 1937 г. Жданов отметил и следующее: «Если несколько лет тому назад боялись выдвигать на руководящую партийную работу людей образованных и молодежь, руководители прямо душили молодые кадры, не давая им подниматься вверх, то самой крупной победой партии является то, что партии удалось, избавившись от вредителей, очистить дорогу для выдвижения выросших за последний период кадров и поставить их на руководящую работу».
Здесь Жданов не ошибся: именно эти выдвинувшиеся к концу 30-х гг. молодые кадры, выдвинувшиеся и на основании личных способностей и за счёт ускоренного репрессиями «социального лифта», обеспечили выживание и победу в Великой Отечественной войне, послевоенное восстановление нашей страны и её превращение в мировую сверхдержаву. Так что обильная кровь на руках товарища Жданова по итогам «репрессий» имеет среди прочего и этот немаловажный для нас результат.
Именно созданная в 1937-39 гг. «ленинградская команда» Жданова в 1941-44 гг. вынесла на своих плечах 872 дня блокады. Более того, еще в 1935 г. Жданов весьма амбициозно заявил на пленуме Ленинградского горкома ВКП(б): «Мы, ленинградцы, должны давать партийные кадры на экспорт». Действительно, при Жданове Ленинград во многом стал «кузницей кадров» в масштабах всей страны. Один из ленинградских помощников Жданова, Николай Вознесенский уже в 1937 г. возглавил Госплан СССР, став ведущим руководителем советской экономики. В том же 1937 г. еще мало кому известный уроженец Санкт-Петербурга, бывший кооператор и выпускник текстильного института Алексей Косыгин утвержден Ждановым на пост директора ткацкой фабрики «Октябрьская».Уже через год Жданов назначает этого толкового 33-летнего специалиста главой Ленинградского горисполкома. Еще через год Косыгин по предложению Жданова избирается в ЦК ВКП(б), становится наркомом и возглавляет всю текстильную промышленность страны. И ещё через год, в 1940 г. Алексей Косыгин назначается заместителем председателя правительства СССР. На этом посту, а затем и во главе правительства мировой державы СССР Косыгин проработает 40 лет до 1980 г. Все экономические и научные достижения нашей страны во 2-й половине ХХ века будут связаны с именем Косыгина. Равно как за сорок лет управления второй экономикой мира с личностью Косыгина не будет связана ни одна коррупционная история, которая могла бы позволить усомниться в абсолютной бескорыстности «вечного» Председателя Совета Министров СССР. Но вспомним, что этого человека практически мгновенно, за год заметил, оценил и выдвинул именно герой нашего повествования. При этом выдвинул на самый верх способного молодого специалиста не ради создания собственной «мафии» и устойчивых коррупционных связей, а ради общего дела, ради как можно более эффективного развития страны.
В 1938 г. выходит в свет сталинская библия большевизма «Краткий курс истории ВКП(б)», эта работа на уровне идеологии оформляет окончательный приход группировки Сталина к абсолютной власти. «Курс» на два десятка лет становится ключевой идеологической работой, определяет исторические и политические воззрения коммунистов всей планеты – от Китая до Западной Европы. Одним из основных авторов «Краткого курса истории ВКП(б)», наряду со Сталиным, является Жданов. Ему же в том году принадлежит и конструирование в масштабах всей большевистской партии и страны продуманной системы идеологической подготовки и изучения «Курса». Как это ни странно (а, возможно, и закономерно) созданная сыном профессора богословия система изучения «Краткого курса истории ВКП(б)» подозрительно напоминает традицию РПЦ в изучении православной доктрины – и там, и там не приветствуется «кружковщина» и «групповщина» в изучении основного документа. Желательно чтобы с Библией или «Кратким курсом истории ВКП(б)» человек знакомился индивидуально и сугубо лично или же штудировал на более продвинутом уровне под непосредственным руководством священника (политработника), а вот групповое любительское изучение «священного писания» без участия специально обученного профессионала (священника или политработника) не одобряется, а то ведь так можно хором непрофессионалов доизучаться до всяких «ересей» и прочего «троцкизма».
С ноября 1938 г. Жданов возглавил отдел агитации и пропаганды ЦК ВКП(б). В его компетенцию входили «наблюдение и контроль за органами печати и дача редакторам необходимых указаний». В марте 1939 г. Жданов избран членом Политбюро. Фактически освободив Сталина от большинства текущих дел в ЦК, наш герой получил возможность осуществлять полный, едва ли не единоличный контроль над всей партийно-идеологической сферой, стал курировать и комсомол. С той поры склонный к чёрному юмору Сталин порой называл Жданова «надзирателем по идеологии».
Считается, что к концу 30-х гг. в СССР установился культ личности Сталина. Это всё же упрощение – «культ личности» помимо самого Сталина состоял из целого ряда «малых культов личности» ближайших соратников кремлевского вождя. В ареопаг «малых культов личности» закономерно вошел и наш герой. Как пелось в те годы в «Ленинградском предвыборном марше»:
От полюса до Дагестана
Родные для нас имена:
Калинин, Литвинов и Жданов –
Их знает и любит страна.
Скромная революционная деятельность нашего героя в приуральском Шадринске 1917-го года удостоилось даже целого предложения в сталинской библии большевизма, в том самом «Кратком курсе истории ВКП(б)». Даже отживавший последние годы в изгнании Лев Троцкий обиженно заметил из-под мексиканских кактусов: «…нынешний ленинградский наместник Сталина, но еще десять лет назад никто решительно в партии не знал самого имени Жданова». Тут товарищ Троцкий немножко согрешил против истины, ну да обиженных ледорубом бьют…
Не стоит сводить этот коллективный «культ личности» эпохи Сталина к банальному тщеславию тех кремлёвских вождей – тогда, в условиях всё еще полуграмотной, по сути крестьянской патриархальной страны с её достаточно примитивным политическим созданием, такой «культ личности» создавался не только сверху, но и спонтанно рождался самим обществом снизу. Одновременно, этот «культ личности» служил весьма важным и действенным средством управления тем патриархальным обществом. И, заметим, управлялось тогда государство и общество посредством «культа личности» вовсе не для банального личного обогащения героев данного культа.
Но вернёмся еще раз к 1937 году. Это сейчас он стараниями антирусской пропаганды ассоциируется исключительно с «массовыми репрессиями». Массы же граждан СССР в тот год куда больше занимали и волновали совсем иные вопросы и темы. Так, в 1937 г., в столетие со дня смерти Пушкина, СССР буквально погрузился в самый настоящий культ поэта. Начался он во много благодаря стараниям именно Жданова, который был искренне влюблен в русскую классическую культуру и, одновременно, как глава Ленинграда не мог обойти стороной историю крупнейшего русского поэта, самым тесным образом связанного именно с городом на Неве. По поводу Пушкина и его творчества в 1937 г. на граждан СССР обрушилась самая рекламная компания, организованная Ждановым. И в том году культ личности человека с пером и бакенбардами вполне мог посоперничать с культом личности человека с усами и трубкой.
Тогда же Жданов немало внимания уделил и изучению творчества другого петербургского и русского классика – Достоевского. Самого Фёдора Михайловича наш герой считал творцом огромного таланта, но с юности смертельно напуганным инсценировкой смертной казни по экстремистскому «делу Петрашевского» и оттого прятавшим свой пожизненный страх за маской демонстративной реакционности и истеричной религиозности. При Жданове изучением творчества Достоевского в Ленинграде занимался уроженец Пскова, специалист по русской литературе XIX века, близкий приятель писателей Вениамина Каверина, Всеволода Вишневского и начальника НКВД по Ленобласти Серго Гоглидзе профессор филологии Ленинградского университета Орест Цехановицер. Докторскую диссертацию «Творческий путь Достоевского» профессор должен был защищать осенью 1941 г., но в конце июня того года обратился к Жданову с требованием зачислить его добровольцем в действующую армию. В должности полкового комиссара профессор филологии и специалист по Достоевскому в августе 1941 г. водил бойцов морской пехоты в контратаки во время обороны Таллина и погиб во время знаменитого «таллинского перехода». Такими были русские литературоведы у товарища Жданова.
Добавлю, что в том же 1937 году, помимо культа Пушкина, наше герой довёл до апогея и иной культ – культ полярников. Полярные одиссеи «челюскинцев» и «папанинцев», благодаря Жданову (точнее, как сказали бы сейчас, благодаря срежиссированному им «пиару»), с замиранием сердца переживала вся наша страна. В результате научный подвиг стал цениться в СССР не меньше, чем подвиг военный или революционный. Думаю, не стоит пояснять, насколько такой ждановский «пиар» был важен для развития страны. Можно сколько угодно распинаться про Сколково и инновации, но без такого искреннего народного культа научного подвига любой «пиар» будет уходить в свисток. Так что констатируем факт – и как «пиарщик» (говоря по старинному «пропагандист-агитатор») товарищ Жданов, любивший гармошку и водку, даст фору всей нынешней администрации президента РФ с их кокаиновым креативом.
Кстати, интерес Жданова к полярным морским экспедициям не был случайным. Будучи главой Ленинграда, он по должности обязан был заниматься и крупнейшей в стране ленинградской судостроительной промышленностью и самой крупной в СССР военно-морской базой в Кронштадте. Так что не удивительно, что в конце 30-х гг. в сталинском Политбюро товарищу Жданову, помимо иных вопросов, поручили курировать все вопросы судостроительной промышленности, морского транспорта и военно-морского флота. В итоге нашему герою в 1939-41 гг. пришлось вместе с наркомом ВМФ Николем Кузнецовым не только участвовать во всех крупных манёврах Балтийского флота, но и помотаться по берегам СССР от Мурманска и Севастополя до Владивостока. Именно по результатам дальневосточной командировки Жданова было начато строительство военно-морской базы и города Находка, самого южного города на Дальнем Востоке нашей Родины. Жданов лично на миноносце Тихоокеанского флота осмотрел залив Находка и, по свидетельству очевидцев, высказался: «На этом месте будет прекрасный город-порт». Действие вполне в духе Петра I. Равно как в духе императора Петра было и то, что базу и город стали строить зеки ГУЛАГа. Строительство шло на месте деревеньки Американка, безнаказанно расстрелянной в 1919 г. орудиями британского крейсера «Кент».
Закономерно, что имя Жданова упоминается и во всех мемуарах крупнейших конструкторов советского оружия в предвоенные годы. Так ведущий конструктор нашей артиллерии Василий Грабин вспоминает свои совещания у Жданова с участием главного конструктора танков КВ (а позднее и ИС) Жозефа Котина. Именно Жданов утрясает споры создателя пушки и создателя танка. Крупнейший советский авиаконструктор Александр Яковлев, по чьим проектам было произведено рекордное в мире количество самолётов – 70 000, вспоминает свои совещания у Жданова вместе с другим знаменитым авиаконструктором Ильюшиным (чьи самолёты летают до сих пор), где решались вопросы создания и производства новых самолётов. Примеров воспоминаний инженеров и конструкторов о совместной работе со Ждановым можно привести множество. Написаны они в годы, когда наш герой давно умер, и никто не был обязан ни вспоминать его, ни тем более вспоминать его сугубо положительно. Но из всех мемуаров людей науки и дела Жданов предстаёт весьма толковым управленцем, менеджером, который по-деловому и квалифицированно организует и координирует работу технических специалистов. Нет нужды пояснять, насколько такая «менеджерская» функция необходима в любом сложном производстве – её значение для достижения требуемого результата вряд ли меньше, чем значение работы сугубо технических специалистов. Так что, основываясь на мемуарах создателей советского оружия, отметим и эту заслугу товарища Жданова – именно он, продираясь через все сложности совсем молодой, еще неопытной советской промышленности, координировал работы по созданию новых образцов оружия непосредственно перед Великой Отечественной войной.
Нарком флота Кузнецов вспоминал, как Жданов в перерыве между поездками на дальние базы флота и маневрами балтийских крейсеров показывал ему «места нового жилищного строительства на Охте и Международном проспекте». При Жданове в 30-е гг. население города увеличилось почти на треть, перевалив в 1939 г. отметку в 3 миллиона и лишь немного уступая в численности Москве. Именно Жданов начал в растущем городе массовое жилищное строительство, из-за близости границы с северо-запада Ленинград стали развивать на юг по Пулковскому меридиану, вдоль Московского шоссе (ныне Московского проспекта). Нарком Кузнецов приводит слова Жданова: «Обсуждали возможность строительства города по берегам Финского залива. Места там хорошие, но слишком близко от границы…»
Вот этими вопросами слишком опасной близости государственных границ к растущему Ленинграду предстояло плотно заняться нашему герою в 1939-40 гг., во время Финской войны. Когда в декабре 1939 г. провалился первый наскок на линию Маннергейма, Жданову пришлось возглавить военный совет Северо-западного фронта, созданного для прорыва финских укреплений на Карельском перешейке. Непосредственно боевыми действиями командовал будущий маршал Тимошенко, но всю логистику и тыловое обеспечение фронта держал в своих руках Жданов. Всего за месяц был проведен огромный объем работ по строительству новых путей сообщения и организации бесперебойного снабжения армии всем необходимым. Линия Маннергейма была взломана, финны согласились на все советские условия. Граница была отодвинута от Ленинграда на 150 километров. За эту безопасность города на Неве Жданову пришлось принести и личную жертву: в день подписания мирного договора, накануне прекращения огня в уличных боях во время штурма Выборга погиб рядовой Антон Жданов, племянник нашего героя.
Летом 1940 г. именно Жданов руководил присоединением Эстонии к СССР. Нас так долго пугали проамериканскими «оранжевыми революциями», что уже пора бы вспомнить, кто их придумал и как такие «революции» проходили при товарище Сталине.
19 июня 1940 г. Жданов, как уполномоченный ЦК ВКП(б) по Эстонии, прибыл в Таллин. 21 июня он продиктовал последнему эстонскому президенту Пятсу (тоже прапорщику Первой мировой) состав нового просоветского правительства, а 5 июля ещё и указ о проведении досрочных парламентских выборов. Все эти действия, как и полагается «оранжевой революции», сопровождались хорошо организованными просоветскими демонстрациями народа в Таллине. Выборы проходят уже 14 июля, участвует 84% населения Эстонии, 92% голосует за просоветский блок. А ровно чрез одну неделю, 21 июля первая сессия нового эстонского парламента принимает решение об установлении в стране советской власти и образовании Эстонской Советской Социалистической Республики. На следующий день, 22 июля принята декларация о вступлении Эстонии в состав СССР и сделано официальное эстонское обращение с соответствующей просьбой к Верховному Совету СССР. В тот же день эстонский президент Константин Пятс подаёт прошение об отставке и полномочия президента – в строгом соответствии с эстонской Конституцией! – переходят к новому премьер-министру, уже написавшему заявление о вступлении в Компартию эстонскому поэту-футуристу Ивану Варесу (ценил товарищ Жданов поэзию, ценил!) 30 июля бывший «самостийный» эстонский президент Пятс, кстати, пришедший когда-то к власти в результате военного переворота, уезжает – нет, не поближе к банковским счетам в просвещенную Европу, а в солнечную Башкирию (ну не мог же он, как прапорщик прапорщику, отказать в такой маленькой просьбе товарищу Жданову…) Еще через одну неделю, 6 августа 1940 года Верховный Совет СССР издаёт постановление о принятии в состав союзного государства Эстонской ССР. Да, это вам не «газовые войны» с Украиной и Белоруссией и не жалкий «нашистский» пиар на памятнике советским солдатам в Таллине. Ну и как видите, под скромным обаянием товарища Жданова и стоящих на таллиннском рейде кораблей Балтийского флота даже знаменитая эстонская неторопливость куда-то подевалась.
С началом Второй мировой войны нашему герою приходилось заниматься и куда более важными вопросами глобальными политики, чем решение судьбы северо-западных «лимитрофов». Жданов в 1939-41 гг. участвовал во всех совещаниях у Сталина по вопросам отношений с гитлеровской Германией и позиции СССР по поводу начавшейся в Европе новой войны. В архивах остались его многочисленные записные книжки – загруженный разнообразными вопросами Жданов усеял их рабочим записями, зачастую краткими и не всегда понятными постороннему фразами и отрывочными мыслями. Кое-что историкам и архивариусам удалось вычленить среди неразборчивых и зачеркнутых карандашных строк. В книжке за 1939 год присутствуют фразы:
«Тигры и их хозяева.
Хозяева тигров нацелили на Восток. Сифилизованная Европа.
Повернуть тигров в сторону Англии.
Англия – профессиональный враг мира и коллективной безопасности.
Не жалеет средств для дискредитации Советского Союза.
Отвести войну на Восток – спасти шкуры».
Для человека, знакомого с геополитическими раскладами в начальный период Второй мировой войны, даже такие отрывочные строки говорят о многом. При этом за всеми глобальными вопросами войны и мира, проблемами управления страной и вторым мегаполисом Советского Союза товарищ Жданов никогда не оставлял без внимания и близкие ему вопросы культурной политики. В 1940 г. Политбюро организовало специальную комиссию по предварительному просмотру художественных фильмов. По инициативе Сталина туда включили Жданова, и позднее лидер СССР часто обращался к нашему герою, во многом ориентируясь именно на его вкус и мнение. Со Ждановым работали самые выдающиеся представители советского кинематографа – Александров, Довженко, Эйзенштейн. Выражаясь современным языком, наш герой по поручению Сталина выступал этаким генеральным продюсером всея советской Руси. Забавный факт – именно Жданов официально предложил советским режиссёрам выводить в кино отрицательные образы «начальства». Занимался наш герой и сугубо прикладными вопросами бюджетного финансирования кинематографа.
14 мая 1941 г., буквально накануне войны, Жданов провел собрание советской кинематографической элиты, по сути, съезд советских кинематографистов. «Каждый фильм в нашей стране представляет общественное и политическое событие» – выступил Жданов пред кинотворцами. (Задумаемся: нынешние перлы «аристократичного» барина Михалкова – это ведь тоже общественные и политические события, только направленные уже против народа и общества).
«Сталин учит, – продолжает Жданов, – что для того чтобы прийти к новому общественному строю нужен определенный уровень культуры… Решение основной экономической задачи – догнать и перегнать передовые страны Европы и Америку – упирается в значительной мере в нашу некультурность, невежество, грязь…»
Бдует небезынтересным процитировать еще один отрывок из стенограммы выступления Жданова на том совещании, где наш герой обратил внимание ведущих советских кинематографистов на темы, которые партия большевиков считала актуальными в последние предвоенные дни: «Вы нашу линию представляете в отношении международной политики — линию независимости, самостоятельности, и, вместе с тем, линию расширения фронта социализма, всегда и повсюду тогда когда обстоятельства нам позволяют. Вспомните прошлый и позапрошлый годы — Прибалтика, Западная Украина, Молдавия, Северная Буковина и т.д. Вы отчетливо понимаете, что если обстоятельства нам позволят, то мы и дальше будем расширять фронт социализма. Я думаю, что вы отчетливо понимаете, что это связано с тем, что мы в нашем народе должны воспитывать непримиримость к врагам социализма и готовность пойти на жертвы, готовность на то, чтобы дать смертный удар любой буржуазной стране и любой буржуазной коалиции. Мы должны воспитывать наш народ в духе активного, боевого, военного наступления и эта одна из задач кино и его работников, и это есть обязанность наших киноработников и наших советских граждан, понимающих проблему нашего развития, понимающих, что столкновение между нами и буржуазным миром будет, и мы обязаны кончить его в пользу социализма».
Это сейчас мы уже привыкли утирать плевки, терять и проигрывать, и озвученная Ждановым здоровая агрессия растущей русско-советской цивилизации кажется непривычно брутальной и откровенной. Но именно эта демонстративная нацеленность на победу и доминирование есть первый признак сверхдержавы. В наши дни так ведут себя США и Китай. Когда-то, во времена Сталина и Жданова, такой была и наша страна, настроенная на победу в планетарном масштабе. В преддверии великой войны нашей Родине уж точно не нужны были рефлексирующие неврастеники или колеблющиеся созерцатели – нужны были характеры бойцов, когда человеческие чувства и интеллект становятся средством достижения победы, а не растворяются в диванном самокопании или салонном (ныне тусовочном) развлечении. Именно этот бойцовский дух и формировал у граждан СССР своей деятельностью на «культурном фронте» товарищ Жданов. Разнообразные апологеты пассивного удовольствия, любители «вернуть Курилы японцам», «попить баварское» и приобщиться к иным «общечеловеческим ценностям», конечно же, никогда не смогут ему этого простить.
Алексей Волынец
Жданов и юная свинарка Анна Герасимова на совещании передовиков сельского хозяйства Ленобласти 1936 г.
Жданов в середине 30-х.
Жданов и Сталин в конце 30-х.
Открытка конца 30-х г.г. - Жданов голосует на выборах.
Вверху - Оранжевая революция по-сталински. Жданов с новым правительством Эстонии в июле 1940 г. во врмя присоединения Эстонии к СССР.
Продолжение следует.